Собственные цели всегда казались человеку значите
льней тех, кого он съедал за обедом и на кого случайно наступал на лесной т
ропинке. Во всяком случае, к этому он привык на Земле и не предполагал, что
у некоторых существ возможна собственная точка зрения на этот счет.
Физик уже пересек почти всю ленту, раздавив не больше десятка насекомых,
и занес ногу для последнего шага, но тут непрочный камень подвел его. Чело
век пошатнулся и выронил канистру в самую гущу живой ленты. Наверное, это
переполнило чашу терпения. Мир раскололся. В ушах засвистел ветер. Физик
почувствовал себя втиснутым в какое-то узкое пространство. Наверное, эт
о была трещина. Точно разобраться в этом он не мог, так как кругом царил по
лнейший мрак. Сам переход в это новое для него состояние прошел довольно
плавно, без резких толчков и настолько быстро, что он просто не успел поня
ть, что произошло.
С трудом выбравшись из расселины, Физик оказался на высокогорном плато,
в совершенно незнакомой местности. Скалы здесь казались нагроможденны
ми друг на друга без всякой видимой системы. Он даже не сумел определить г
раницу главного водораздела, чтобы хоть приблизительно узнать, в какой с
тороне находится море. Дышалось гораздо труднее, чем на равнине, и это гов
орило о большой высоте. Почему-то его не очень беспокоило положение, в кот
орое он попал, может быть, потому, что подсознательно он надеялся, что те, к
то перенес его сюда, позаботятся и о возвращении. Однако прошел день, и нич
его не случилось. Больше всего он удивлялся тому, что чувство голода почт
и притупилось, хотя последний раз они поужинали с Практикантом три дня н
азад. Даже пить не хотелось. Очевидно, в организме происходила какая-то пе
рестройка, замедлившая все внутренние процессы. Возможно, это побочное в
лияние радиации.
Ночью его мучили кошмары. Светящиеся скалы надвигались и давили его, кам
енная трава росла почему-то на голове у Доктора. Раза три он вскакивал и с
лушал, но ни единого звука не доносилось из ночной темноты. Небо было на ре
дкость чистым. Огромные голубые звезды слагали искаженную картину созв
ездий. Десятки световых лет отделяли его от настоящего дома, и, может быть
, поэтому не имело особого значения его теперешнее положение. Какая, собс
твенно, разница, где ему находиться? У светящегося валуна рядом с Практик
антом или здесь? Но разница была. Особенно остро он ощутил ее перед рассве
том, когда, проснувшись, с ужасом подумал, что, возможно, остался один на эт
ой планете под равнодушными звездами. Он старался убедить себя в том, как
нелепа эта мысль, просто расшатались нервы, угнетающе подействовала огр
омная и пустая ночь, неживые предрассветные тени скал. Но ничто не могло з
аглушить в нем первобытного ужаса. Было чистым безумием карабкаться по к
амням в темноте. Каждую минуту он мог сорваться с крутой поверхности или
провалиться в трещину. Но до рассвета с ним ничего не случилось. Весь день
Физик двигался на юго-восток, стараясь выбирать дорогу в тени скал, чтобы
хоть на время укрыться от жгучих лучей зеленого солнца.
Вечером он заснул в какой-то расселине, совершенно измученный. А утром, не
успев окончательно прийти в себя, упрямо побрел на юго-восток. Из всех сл
едующих дней пути он помнил только стрелку компаса, изнуряющую жару и от
чаянное желание прекратить бессмысленную борьбу. Иногда попадались кл
ючи с холодной водой. И это была его единственная маленькая радость. Удав
алось напиться, смочить голову. Сознание ненадолго прояснялось, но тогда
начиналась мучительная борьба с самим собой. Ему казалось, что он идет со
всем не в ту сторону, да и откуда ему знать, где здесь могла быть «та сторон
а»? Он кричал проклятия скалам и тем, кто сыграл с ним эту подлую шутку, но с
калы оставались равнодушны, и никто не отзывался на его крики.
Ночью, взобравшись на самую высокую вершину, он увидел далеко за горизон
том синеватое электрическое зарево. От радости едва не сорвался, но, видн
о, в голове уже совсем помутилось, потому что он не засек по компасу азимут
а и утром потерял направление. Весь день он пролежал, зарывшись в пыль сре
ди камней, и дал себе слово, что если ночью не увидит опять этого зарева, то
бросится со скалы вниз. Он даже выбрал с вечера подходящее место, где камн
и у подножия были особенно острыми.
Ночью он опять видел зарево. На этот раз азимут выскоблил на плоском каме
нном осколке. К вечеру второго дня, спустившись по отвесной стене со след
ами выбоин и обрывками нейлонового троса, он очутился у поворота в ущель
е, где Кибернетик и Доктор разбили лагерь.
Прожектор Кибернетик зажег сразу, как только они с Доктором добрались до
шлюпки, хотя в этом не было никакой надобности. Начинался день. Почему-то
обоим показалось, что от желтого электрического света ночной кошмар раз
веется, уйдет от них навсегда. Сначала их удивило, что из двух прожекторов
шлюпки загорелся один Ч аварийный, и только потом они вспомнили, что име
нно по прожектору пришелся ночью основной удар неизвестного им электри
ческого луча, разрядившего батареи скафандров.
У них не было сил ни обсуждать происшедшие события, ни исследовать резул
ьтат ночного сражения. Если то, что случилось, можно было назвать сражени
ем. Задраив за собой люк и сменив кислородные баллоны, они едва добрались
до подвесных коек и проспали до вечера. Поднялись по сигналу часов внутр
еннего корабельного цикла. Часы шлюпки, все еще настроенные на этот цикл,
подавали бессмысленные теперь сигналы отбоя, подъема и времени приема п
ищи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47