Все успокоится, войдет в привычну
ю колею, и тогда они медленно начнут забывать. Начнут забывать, кто они, от
куда, как очутились здесь. Ежедневные заботы о воде, о хлорелловой похлеб
ке, о создании комфортабельных пещер станут самыми главными в жизни прос
то потому, что у них не останется других. Потом начнется деградация… Пост
епенно они забудут все, что знали. Перестанут быть людьми под этим зелены
м солнцем. Их слишком мало для того, чтобы создать жизнеспособную колони
ю… Физик остановился, поставил канистру на землю и осмотрелся. Все те же н
евысокие серые холмы вокруг, марево раскаленного воздуха. Физик вытер кр
упные капли пота, тяжело вздохнул и присел на каменный обломок. Ему уже за
сорок, пора бы остепениться, перестать шататься по дальним дорогам, осес
ть на Земле. Наверно, эта экспедиция стала бы последней, если бы из нее уда
лось вернуться. Он снял майку, недовольно растер свое не в меру раздавшее
ся тело. За последние месяцы, перед катастрофой, он пренебрегал гимнасти
кой, старался избегать обременительных процедур. Доктор был им недоволе
н и часто высмеивал его в кают-компании. Доктор… Подтянутый, сухопарый, с
легкой сединой в густой шевелюре, он был для них примером, образцом космо
проходца прошлого века, когда бесконечные тренировки превращали челов
ека в сплошной клубок мышц, а строгие медицинские комиссии оставляли на
Земле тех, кто не мог справиться с собственным телом. В век автоматики мно
гое изменилось. К лучшему ли? Это еще вопрос… Сумеют ли они, изнеженные лич
инки своего заботливо сотканного механического кокона, справиться в бо
рьбе с чужим миром, выстоять, попросту выжить?
Он тяжело поднялся с камня. Все тело ломило после ночи, проведенной на жес
тком песчаном ложе. Сколько им еще предстоит таких ночей, пока появится х
отя бы проблеск надежды? Хорошо, что ему удалось скрыть от Практиканта вс
ю серьезность их положения. Мальчишка не глуп, он о многом догадался сам, н
о пусть у него останется мечта. Нельзя человека, перед которым только отк
рывается жизнь, лишать надежды на возвращение домой… Физик медленно поб
рел дальше и не смог удержаться от вопроса, заданного себе самому: есть ли
она, эта надежда, на самом деле? На что, собственно, они могли рассчитывать?
Только на контакт с чужим разумом. Но как его наладить, этот контакт, если
неизвестно, к чему он стремился, что может, во имя чего живет? Знакомы ли ем
у понятия гуманности? Контакт Ч их единственная надежда. Если контакт н
е состоится, если им не помогут Ч все тогда потеряет смысл.
Физик не мог предположить, что в эту самую минуту уже началась вторая, и по
следняя, попытка контакта, окончившаяся неудачей. И он не мог знать, что вс
его один шаг отделяет его самого от участия в этой попытке и от необходим
ости ответить на вопрос: «Какие вы, люди? Ч поставленный чужим разумом.
Ч Знакомы ли вам понятия гуманности, доброты?» Он не знал, что на подобные
вопросы уже ответили все его товарищи. Что незадолго до этого голубая вс
пышка от выстрела бластера перевела в самом начале попытку контакта с До
ктором и Кибернетиком в крысиный лабиринт, что Практиканту показали, как
с ним самим случилось несчастье, хотя никакого несчастья не было, а Практ
икант уже бросился его спасать. Ничего этого Физик не знал, а если бы и зна
л, то все равно не успел бы разобраться во всей сложности ситуации, потому
что ему самому была уже предложена задача и надо было отвечать на заданн
ый вопрос, хотя самого вопроса он не слышал и не предполагал даже, что он з
адан.
Задача, предложенная ему, была предельно проста. Те, кто ее задумал, уже зн
али глубину и сложность человеческой психологии и потому не хотели риск
овать. Условия задачи выглядели примерно так: если путник С идет из пункт
а А в пункт В и по дороге ему предложен выбор одного из двух совершенно рав
нозначных путей, то какой путь он выберет? Какой путь он выберет, если путь
Л1 ничем не отличается от пути Л2? Ничем, кроме того, что, пройдя по пути Л2, че
ловек принесет гибель колонии отличных от него и совершенно неизвестны
х ему живых существ?
Ущелье, по которому шел Физик, разделилось на два рукава. Почему-то казало
сь, что раньше здесь был только один рукав, и теперь он не знал, куда поверн
уть. Оба рукава точно шли на север, к площадке, где его ждал Практикант. Он п
роверил их направление по схеме, которую успел набросать скорее по привы
чке, так как до воды прошел не больше километра и хорошо помнил дорогу. Ни
на карте, ни в памяти не было правого рукава. Он свернул в него именно пото
му, что любопытство в человеке развито сильнее многих других чувств, это
го не могли предположить те, кто ставил условия задачи.
Под ногами среди мелкого щебня с сухим треском лопались какие-то шарики.
Физик нагнулся. Округлые белые тельца упрямо карабкались с одного склон
а ущелья на другой. Живая лента трехметровой ширины, состоящая из этих ст
ранных насекомых, преградила ему путь. «Какие-то паучки; жизнь здесь все-
таки есть, хотя бы в этих примитивных формах, и, значит, Доктор ошибался, Ч
подумал он. Ч Слишком мы любим поспешные выводы. Эта колония похожа на ми
грирующих земных муравьев».
Существа ловко карабкались на отвесные стены ущелья. У них было всего тр
и гибкие лапы с коготками и не было глаз. Одна лапа впереди, две сзади.
«Надо будет поймать двух-трех и засушить для Доктора…»
Не было ни малейшей возможности обойти эту шевелящуюся живую ленту, и оч
ень не хотелось возвращаться. Осторожно балансируя на камнях, Физик стал
пробираться вперед, стараясь причинить как можно меньше вреда тем, кто п
олз у него под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47