Капитанский мостик «Бертрамо» был уже в перекрестье прицела. Сергей, легко завладевший сознанием орудийного наводчика, повернул на пульте нужную рукоятку и развернул орудие на девяносто градусов, в сторону немного отставшего второго судна.
К самому выстрелу он уже не имел отношения — видимо, наводчик, выполняя недавно полученную команду, так и не успев разобраться в том, что происходит, нажал на спуск.
Взрыв по своей силе превзошел все, что можно было ожидать от такого небольшого калибра. Надстройка второго катера оказалась развороченной, и где-то в глубине его корпуса прогремел еще один взрыв. Сдетонировал боезапас, и корпус катера раскололся пополам. Прежде чем все это произошло, Сергей вновь оказался на шхуне. Он стоял у самого борта, намертво сжимая в руках крепежный конец.
— Ты что, заснул? — осведомился боцман, видимо, давно уже стоявший рядом. — Не по твою ли душу пришли эти ордосские собаки? Ведь это ты был последним матросом, которого мы наняли перед самым отплытием? И какого хрена ты не отвечаешь, когда я к тебе обращаюсь?!
— Может, и по мою, — не отводя взгляда от расширившихся от гнева глаз боцмана, ответил наконец Сергей. — Они мне не докладывали. Но вам нет смысла из-за меня губить всю команду. Если хотите, чтобы они вас оставили в покое, попросите капитана лечь в дрейф и выделите мне шлюпку.
К сожалению, Сергей не мог немедленно повторить трюк, который только что проделал с наводчиком первого катера. Нужно было выиграть время для того, чтобы восстановить баланс энергии.
Спустя полчаса он уже сидел в шлюпке и смотрел, как шхуна удаляется к острову, такому близкому и такому недоступному для него. Ордосское судно кружило вокруг его крохотного суденышка, как коршун, постепенно сужая круги. Гибель одного из судов сделала противников Сергея предельно осторожными. Ордосские обращенные, управлявшие катером, не спешили начинать атаку, присматриваясь к этому безоружному и совершенно безобидному с виду гребцу.
Проблема для Сергея состояла в том, что он должен был безошибочно выбрать объект для своей следующей атаки. Сил хватит только на один ментальный удар, к тому же не подкрепленный предварительной разведкой. И если он ошибется, повторить удар он уже не успеет. Об этом красноречиво свидетельствовал ствол пушки, неотрывно следивший за его шлюпкой во время всех маневров ордосского корабля.
Наибольшую опасность представлял наводчик, и медлить больше было нельзя. Сергей решился, послав свой ментальный бросок, словно теннисный мяч, не видя сетки, вслепую.
Удар оказался неточным. Вместо наводчика он зацепил рулевого, и все, что тому осталось, так это резко и неожиданно положить руль в сторону. Судно рыскнуло, меняя направление, и в ту же секунду прогремел выстрел.
Последним, что Сергей увидел, была вспышка разрыва, а затем взрывная волна накрыла его, отключая сознание. Шлюпка разлетелась от этого удара в щепки. Драконья кожа предохранила его тело от осколков, но она не могла предохранить его сознание от шока контузии, и спустя несколько секунд после взрыва его беспомощное тело появилось на поверхности воды среди обломков.
Очнулся он уже в кубрике ордосского катера. Это была крохотная металлическая каюта. Он лежал на железной койке, прикрученный к ней цепями, с несколькими замками, фиксировавшими его тело так, чтобы он не мог пошевелиться.
Команде строго-настрого запретили подходить к двери кубрика, в свою очередь, запертой на несколько замков.
Судно, перепрыгивая с волны на волну, неслось куда-то на максимальной скорости, увозя с собой опасного пленника.
Первую попытку выбраться из безнадежного положения, в котором он очутился, недооценив своих противников, Сергей предпринял часа через два, когда накопилось достаточно психической энергии, растраченной во время боя. Катер начал замедлять ход, и дальнейшее промедление становилось опасным.
Хотя цепи болезненно врезались в тело, а неудобная поза никак не способствовала медитации, он научился отсекать в сознании внешние мешающие факторы, и теперь это не имело большого значения.
Он сосредоточился, пристально разглядывая опутавшие его цепи и стараясь убедить себя, что видит их как бы во сне. В конце концов одно из звеньев приблизилось в его мысленном взоре, расширилось и заполнило все сознание. Сергей словно оказался внутри энергетического тела, составлявшего основу этого стального звена. Сейчас его сознание сжалось и уменьшилось настолько, что он видел прыжки отдельных молекул, привязанных друг к другу силовыми нитями притяжения. Он видел полет свободных электронов, напоминавших небольшие расплывчатые мячики света. Но больше всего в открывшемся ему пространстве было все-таки пустоты. Вся материя на 99 процентов состоит из пустоты. Расстояния между атомами, по сравнению с размерами самих атомов огромны, еще больше расстояния между молекулами. Его задача состояла теперь в том, чтобы в одном, наиболее слабом месте увеличить размеры этой пустоты. Расшатать, ослабить молекулярные связи, а затем и вовсе их разорвать. Это не потребовало чрезмерных усилий, и, когда он вновь вернулся в обычный мир, одно из звеньев сковавшей его цепи благополучно распалось.
Через некоторое время корабль содрогнулся от легкого толчка, и под килем заскрипел песок. Они куда-то приставали, и полностью освобожденный к этому времени от цепей Сергей замер возле двери в свою каюту, ожидая дальнейших событий.
Вскоре в замке загремел ключ. Едва дверь приоткрылась внутрь, как он рванул ее на себя, заставив стоявшего за ней матроса от неожиданности влететь в каюту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125