Пожалуй, лучше сделаем так: я как-нибудь приеду в Нью-Йорк, чтобы по магазинам походить. И похожу – с полчасика. Ты снимаешь квартиру?
– Я живу у своего друга, который сейчас в отъезде, но его сын постоянно приходит домой, шатается туда-сюда, и я вряд ли могу запереть дверь на засов и не впускать его.
– Не можешь? А я-то как раз думала, что ты на такое способен. Почему ты не можешь запереть дверь?
– Да потому, что стоит это действительно сделать, как именно тогда он и заявится и устроит скандал, да почти наверняка придет не один, а притащит с собой полдюжины таких же оболтусов. Он не очень-то обращает внимания на то, что ему говоришь. Понимаешь, он чуть ли не все время пьян в стельку. Если запереть замок изнутри, он способен разнести дверь вдребезги. Такое уже не раз случалось.
– Сколько мальчику годков?
– Да, наверно, двадцать с небольшим.
– Нынешним молодым палец в рот не клади, а? Хорошо, понимаю твои трудности. Попытаюсь сама что-нибудь устроить. У нас в Нью-Йорке есть собственная квартира, и Строд почти в ней не бывает, но никогда не знаешь, что взбредет ему в голову. Во всяком случае, поговорим об этом позже. Между прочим, в следующий раз, когда приедешь, я, возможно, сумею найти, где нам уединиться. Это будет нелегко, но я постараюсь. Ничего, мы и сегодня отлично устроимся. Жаль, что солнца нет, но пока еще тепло. Будь добр, помоги мне с этим барахлом.
Барахлом оказались одеяло, две подушки и плетеная корзина. Молли достала все это из багажника и посмотрела в сторону большого белого дома в пятидесяти ярдах от них, потом в дальний конец чьих-то владений, возле которых они остановились.
– Не думаю, что хозяева станут возражать, если мы припаркуемся здесь на полчасика, а ты как считаешь? – негромко спросила она.
– А как они обычно – не возражают?
Она заразительно засмеялась, показав довольно хорошие зубы, хотя, конечно, и не такие, как у Элен.
– Холмс, это поразительно! Как вам это удается?
– Все очень просто, Ватсон. Из того, что вы направились прямо сюда, я заключил, что вы знали, куда ехать, и бывали здесь не раз. Полагаю, это ближайшее из удобных мест. Сколько времени ушло у нас на дорогу, пять минут? Не больше.
– Четыре с половиной, – как правило, именно столько нужно, чтобы добраться сюда от магазина. Когда я влюблена, то могу доехать даже быстрей – всего за четыре минуты. В этой стране пионеров, уважаемый сэр, до сих пор полно мест, куда не ступала нога человека.
– Ты часто здесь бываешь? – спросил Роджер, когда, оставив позади полосу густого леса и кустарника, они вышли на небольшую поляну и расстелили одеяло на пожухлой травке, усыпанной палой листвой.
– Не так часто, как хотелось бы, но все же бываю. Видишь ли, это мой способ приобретать друзей, причем очень легкий, ты бы удивился, узнав, сколько их здесь перебывало, от молодых девчонок до их папаш, когда мамаши в гостях у приятельниц. Босс учинил тебе разнос? Дети-подростки со своими дружками устроили дома такой тарарам, что хоть беги на край света? По телевизору ни черта интересного? Позвони безотказной пунктуальной Молли, и тебя примут с истинно южным радушием независимо от того, когда вы виделись последний раз: вчера или десять лет назад. Летом здесь просто прелестно и к тому же безопасно. Если кто идет, слышно за милю, но здесь никогда никого не бывает. Так что можно расслабиться и получать удовольствие, ничего не опасаясь.
Продолжая говорить, она выгружала из корзины припасы. Рядом с ней на одеяле постепенно выстраивались: бутылка джина, бутылка сухого вермута, деревянное ведерко со льдом под медной крышкой, узкий стеклянный кувшин, стеклянная палочка для размешивания коктейля и два стакана.
– Чего бы ты хотел попробовать сначала?
– Пожалуй, сначала я попробую тебя, – ответил Роджер.
И немедленно желание свое исполнил. Она оказалась действительно неплоха – во всеоружии опыта и зрелости, однако без не столь уж приятных признаков старения и умышленной пылкости. Одно докучало: слишком много было при этом слов: «О, да! О-о-о, чудесно, как чудесно, как прекрасно! О, да, да, да! О, какой ты сильный, прекрасный, умелый, как здорово ты это делаешь! О, я изнемогаю! О, еще, еще!»
Ему не пришлось бороться с соблазном рассмеяться – такой проблемы перед ним вообще никогда не возникало. Даже когда, подняв глаза, он увидел в ярде от себя, под папоротником, черепаху, уставившуюся на них, ему удалось сохранить совершенно серьезное лицо. Нет, сие вокальное сопровождение имело следствием лишь одно – оно помешало ему полностью отдаться собственным ощущениям, ради которых он и занимался тем, чем занимался. Теперь он вспомнил, что то же самое происходило у бассейна Дерланджеров. Но, чувствуя, что момент сейчас не слишком подходящий, чтобы приказать даме заткнуться, он, пока все не кончилось, хранил зловещее молчание.
– А теперь что-нибудь выпьешь? – спросила Молли, бросая лед в кувшин.
– Обязательно, огромное спасибо. Только не слишком разбавляй, если можно.
Помешивая стеклянной палочкой содержимое кувшина, она вдруг заулыбалась, показав ямочки на щеках.
– Родж, дружище, – сказала она, – прости меня, но ты, конечно, толстый англичанин. Заниматься с тобой любовью – все равно что бороться с гризли. Я не хочу сказать, что мне это не нравится, ты понимаешь. Просто отмечаю это как интересный факт.
– Да, да, все нормально, – раздраженно ответил Роджер, – но что ты скажешь о черепахе, которая ползала здесь минуту назад? Да вот она, смотри. Это же черепаха, правильно я понимаю? Откуда она тут взялась? Может, она домашняя, сбежала откуда-нибудь или как? Что вообще происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61