Я уже думала об этом. Может, он оставил все как есть, чтобы я ни в чем не была уверена. В таком случае на нем не лежит никакой ответственности за то, что в результате может случиться со мной. — Она слегка улыбнулась. — Он был сложный человек.Наклонившись вперед, Брунетти коснулся ее предплечья.— Синьора, послушайте внимательно, о чем мы с вами только что беседовали. — Он решился, подумал о Кьяре и решился: — Мы с вами говорили о том, что ваш муж поделился с вами своей тревогой по поводу своей растущей глухоты.Вздрогнув, она попыталась протестовать:— Но…Он прервал ее, не дав произнести больше ни слова.— Как он рассказал вам, что глохнет, как это страшит его. Что он ходил к своему другу доктору Эриху еще в Германии, а потом к другому врачу, в Падуе, и оба подтвердили, что да, он глохнет. Что именно этим объясняется его поведение в последнее время, его явная удрученность. И что вы сказали мне, что боитесь, что это он сам себя убил, поняв, что его дирижерская карьера окончена, что у него как у музыканта нет будущего. — Усталость была в его голосе, он и правда очень устал.На очередные возражения он ответил только:— Синьора, от правды может пострадать один-единственный человек— единственный невиновный.Она замолчала, признав его правоту:— Как мне вести себя дальше?Он и сам не знал, что ей посоветовать, никогда прежде ему не приходилось сочинять для преступника алиби или помогать ему опровергать доказательства его вины.— Тут важно, что именно вы сами рассказали мне о его глухоте. Это будет отправной точкой. — Она по-прежнему смотрела на него, не понимая, а он все втолковывал ей, как двоечнице. — Вы рассказали мне об этом во время нашей с вами второй встречи, когда я в первый раз пришел к вам сюда. Вы сказали мне, что у него были серьезнейшие проблемы со слухом и что он говорил о них со своим другом Эрихом. — Она опять попыталась возразить, ему захотелось встряхнуть ее, чтобы до нее наконец дошло. — И еще он сказал вам, что посещал и другого врача. Все это будет в моем отчете о нашем с вами разговоре.— Зачем вы это делаете? — спросила она наконец.Жестом он отвел этот вопрос. Она повторила:— Зачем вы это делаете?— Затем, что вы его не убивали.— А остальное? То, что я сделала?— Вас за это невозможно наказать, синьора, так, чтобы еще более тяжкое наказание не постигло вашу дочь.Эта правда заставила ее вздрогнуть.— Что еще я должна сделать? — послушно спросила она.— Пока не знаю. Просто запомните, о чем мы с вами говорили в тот день, когда я к вам пришел.Она хотела что-то произнести, но не произнесла.— Что такое? — переспросил он.— Нет, ничего.Он решительно поднялся. В самом деле, как-то неловко— сидеть и строить козни против правосудия.— В таком случае это все. Полагаю, вам придется подтвердить все это на дознании.— А вы там будете?— Да. К тому времени я оформлю и подошью в дело мой отчет и заключение.— И что в них будет?— В них будет правда, синьора. Она проговорила ровным голосом:— Я уже не знаю, что такое правда.— Я сообщу procuratore Прокурор (ит.).

, что в результате моего расследования выяснилось, что ваш муж покончил с собой, поняв, что ему грозит полная глухота. Ведь так оно и было?— Да, — отозвалась она. — Так оно и было.И продолжала сидеть, когда он вышел из гостиной, где она сделала мужу последний укол. Глава 25 На другое утро ровно в восемь, как было велено, Брунетти положил свой рапорт на стол вице-квесторе Патты, где таковой и пролежал вплоть до прибытия непосредственного начальника в двенадцатом часу. Когда, ответив на три телефонных звонка и прочтя от корки до корки финансовую газету, вице-квесторе взялся наконец за чтение рапорта, то нашел его весьма интересным и полезным.В результате проведенных мной следственных действий я пришел к выводу, что маэстро Хельмут Веллауэр покончил жизнь самоубийством из-за стремительно прогрессирующей глухоты.За последние несколько месяцев его слух ослабел настолько, что составлял лишь 40% нормы (см. прилагаемые записи бесед с доктором Штейнбруннером и доктором Трепонти, а также прилагаемые медицинские документы).2. Эта потеря слуха явилась причиной растущей неспособности осуществлять обязанности дирижера (см. прилагаемые записи бесед с проф. Реццонико и синьором Траверсо).3. Маэстро находился в подавленном состоянии (см. прилагаемые записи бесед с синьорой Веллауэр И синьориной Бреддес).4. Он имел доступ к указанному яду (см. прилагаемые записи бесед с синьорой Веллауэр и доктором Штейнбруннером).5. Было известно, что он одобрял саму идею самоубийства в случае, если окажется не в состоянии функционировать как музыкант (см. прилагаемую запись телефонного разговора с доктором Штейнбруннером. Личное письмо вскоре будет доставлено из Германии).С учетом всей этой крайне существенной информации, а также логически исключив всех подозреваемых в силу отсутствия у них мотива или возможности совершить преступление, я пришел к единственному заключению — что маэстро избрал самоубийство как альтернативу полной потере слуха.С уважением Гвидо Брунетти, комиссар полиции. — Разумеется, я это подозревал с самого начала, — сообщил Патта, когда вызванный им Брунетти явился к нему для обсуждения дела, — Но не стал ничего говорить, чтобы дать вам возможность беспристрастно провести расследование.— Очень великодушно с вашей стороны, синьор, — сказал Брунетти, — и весьма разумно. — Он разглядывал фасад церкви Сан-Лоренцо, часть которого виднелась из-за начальственного плеча.— Это немыслимо— ни один из подлинных ценителей музыки просто не мог этого сделать. — Было ясно, что к подлинным ценителям Патта причисляет и себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78