ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Потом снова перевел движок реостата вверх и в резкой вспышке света увидел картину так, как привык ее видеть: двое мужчин сидят за скудным столом, крепко зажав в руках ложки и с какой-то тупой беспомощностью уставившись в тарелки перед собой. Рассматривая картину теперь уже более пристально, Палмер снова убавил свет. Беспомощность на лицах людей, казалось, сменилась яростным озлоблением. Странно. Он взглянул на противоположную стену, над небольшим камином из нестандартных старых кирпичей, и стал рассматривать лицо мужчины на картине Буфэ. Этот тоже сидел за деревянным непокрытым столом, и перед ним, прямо на столе, лежала полуобглоданная рыба. В полутьме на его лице не было ничего, кроме глубоких, мрачных, голодных глаз. Палмер включил свет и увидел, что в лице человека ничего не изменилось. Никто так и не узнает, съел ли он рыбу сам или же смотрит на остатки чужого обеда.
Рядом с камином висел маленький ранний Брак — натюрморт из сыра, двух яблок, ножа и бутылки вина. Палмер немедленно убавил свет и заметил, что из всех предметов остался виден только нож. Удивительно. Может быть, ему удалось раскрыть какое-то новое свойство картин, размышлял он. Знали ли об этом сами художники? Он услышал, как Джерри и миссис Кейдж гремят посудой в соседней комнате.
Оставив верхний свет приглушенным, он вышел на лестничную площадку и посмотрел вниз, на два изгибающихся пролета лестницы, ведущей к входному вестибюлю. Ступеньки 180 на 25 сантиметров каждая, были сделаны из некрашеных дубовых досок более 7 сантиметров толщиной. Дерево матово просвечивало сквозь пластик, сплошь затягивающий ступеньки. Они были с пустыми подъемами, то есть как бы висели в воздухе, и Палмер попытался представить себе, как будет себя чувствовать пьяный человек, поднимаясь по этим с виду ненадежным ступенькам поздно ночью в темноте.
Думая об этом, он начал спускаться по лестнице, держась одной рукой за перила. У него появилось именно то чувство, которое он предвидел. Осторожно ставя одну ногу и нащупывая другой ступеньку, прежде чем доверить ей свой вес, Палмер испытывал такое ощущение, будто он идет по воздуху. Он добрался до низа и повернулся туда, где, как он помнил, должен был находиться главный рубильник. Прищурившись, он стал разглядывать выключатели и обнаружил наконец один под названием «Лестничная клетка». Нажал кнопку. Свет скрытых на потолке второго этажа ламп превратил лестницу в скульптуру модерн. Палмер улыбнулся, разглядывая ее. Драматическая. Эффектная. Поразительная. Да.
Он повернулся к контрольному щиту и передвинул указатель диска на главную гостиную. Мягкий отраженный свет заполнил пространство. Это была единственная комната, которая сначала не понравилась ему, правда лишь потому, что она была чересчур велика. Весь нижний этаж дома, около 7,5 метра на 18, был в основном отдан под гостиную и маленькие подсобные помещения. Сравнительно небольшое фойе отнимало один угол гостиной. Лестница также занимала часть ее площади, но по плану лестница и была задумана как архитектурная деталь самой комнаты. В дальнем конце нижнего этажа, по всей ширине дома было расположено несколько маленьких помещений: винный чуланчик, ванная, подсобная кухня, соединенная лифтом для подачи блюд с основной кухней наверху. Под собственно гостиную оставалось около 7,5 метра на 15 с потолком высотой 7,5 метра и дубовым полом, выложенным нестандартным паркетом, передняя сплошь стеклянная стена была не занавешена. Алюминиевый переплет разделял ее на прямоугольники, сквозь которые был виден бетонно-ажурный фасад. Вечером прохожие имели возможность — и, кстати, использовали ее — заглядывать в гостиную через просветы фасада. Когда фасад задрапируется плющом и будет посажен кустарник, решил Палмер, тогда уменьшится впечатление аквариума с золотой рыбкой. Но до этого, подумал он, прохожие могут научиться влезать по фасаду. Или может быть, не пользоваться комнатой по вечерам? На задней длинной стене, как ему казалось сейчас, когда он стоял у лестницы, главной деталью был камин — современное усовершенствование колониального очага, но такой огромный, что в нем могли поместиться во весь рост несколько человек. В самом центре камина помещалась простая черная чугунная подставка для дров и решетка шириной около двух метров. На решетке лежало несколько поленьев, рядом с ними каминные принадлежности и черная железная зажигалка экзотического вида.
— Эта черная штука опасна, — говорил он Эдис.
— Ею пользуются больше ста лет.
— Этой, что у нас?
— Да.
— Разве ничего поновее не изобретено?
Теперь, изучая комнату, Палмер опять чуть не забыл обратить внимание на ее краски. Пол красивый, решил он, разделяя склонность Эдис к нелакированному дубу. Стены и камин были белые. Двери в маленькие задние комнаты были черные, так же как каминные принадлежности. И действительно, заметил он, еще раз изучив комнату, картины несколько спасали положение. Каждая из них была расположена под своей собственной лампой, что смягчало белизну стен и усиливало яркость масляных красок. Но все остальное никак не улучшало вид комнаты. Низкие стулья и диваны были обиты тканью, похожей на черно-белую древесную кору. Несколько зеленых растений стояло в белых и черных деревянных передвижных кадках на колесиках.
Когда как бы невзначай и очень спокойно он сказал Эдис о невыразительности красок, она приняла его замечание за комплимент. — Конечно, — ответила она, — так и было задумано, чтобы находящиеся в комнате люди украшали ее.
— Ты имеешь в виду женщин?
— Возможно, — сказала она, — я смогу достать несколько небольших одноцветных ковров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Рядом с камином висел маленький ранний Брак — натюрморт из сыра, двух яблок, ножа и бутылки вина. Палмер немедленно убавил свет и заметил, что из всех предметов остался виден только нож. Удивительно. Может быть, ему удалось раскрыть какое-то новое свойство картин, размышлял он. Знали ли об этом сами художники? Он услышал, как Джерри и миссис Кейдж гремят посудой в соседней комнате.
Оставив верхний свет приглушенным, он вышел на лестничную площадку и посмотрел вниз, на два изгибающихся пролета лестницы, ведущей к входному вестибюлю. Ступеньки 180 на 25 сантиметров каждая, были сделаны из некрашеных дубовых досок более 7 сантиметров толщиной. Дерево матово просвечивало сквозь пластик, сплошь затягивающий ступеньки. Они были с пустыми подъемами, то есть как бы висели в воздухе, и Палмер попытался представить себе, как будет себя чувствовать пьяный человек, поднимаясь по этим с виду ненадежным ступенькам поздно ночью в темноте.
Думая об этом, он начал спускаться по лестнице, держась одной рукой за перила. У него появилось именно то чувство, которое он предвидел. Осторожно ставя одну ногу и нащупывая другой ступеньку, прежде чем доверить ей свой вес, Палмер испытывал такое ощущение, будто он идет по воздуху. Он добрался до низа и повернулся туда, где, как он помнил, должен был находиться главный рубильник. Прищурившись, он стал разглядывать выключатели и обнаружил наконец один под названием «Лестничная клетка». Нажал кнопку. Свет скрытых на потолке второго этажа ламп превратил лестницу в скульптуру модерн. Палмер улыбнулся, разглядывая ее. Драматическая. Эффектная. Поразительная. Да.
Он повернулся к контрольному щиту и передвинул указатель диска на главную гостиную. Мягкий отраженный свет заполнил пространство. Это была единственная комната, которая сначала не понравилась ему, правда лишь потому, что она была чересчур велика. Весь нижний этаж дома, около 7,5 метра на 18, был в основном отдан под гостиную и маленькие подсобные помещения. Сравнительно небольшое фойе отнимало один угол гостиной. Лестница также занимала часть ее площади, но по плану лестница и была задумана как архитектурная деталь самой комнаты. В дальнем конце нижнего этажа, по всей ширине дома было расположено несколько маленьких помещений: винный чуланчик, ванная, подсобная кухня, соединенная лифтом для подачи блюд с основной кухней наверху. Под собственно гостиную оставалось около 7,5 метра на 15 с потолком высотой 7,5 метра и дубовым полом, выложенным нестандартным паркетом, передняя сплошь стеклянная стена была не занавешена. Алюминиевый переплет разделял ее на прямоугольники, сквозь которые был виден бетонно-ажурный фасад. Вечером прохожие имели возможность — и, кстати, использовали ее — заглядывать в гостиную через просветы фасада. Когда фасад задрапируется плющом и будет посажен кустарник, решил Палмер, тогда уменьшится впечатление аквариума с золотой рыбкой. Но до этого, подумал он, прохожие могут научиться влезать по фасаду. Или может быть, не пользоваться комнатой по вечерам? На задней длинной стене, как ему казалось сейчас, когда он стоял у лестницы, главной деталью был камин — современное усовершенствование колониального очага, но такой огромный, что в нем могли поместиться во весь рост несколько человек. В самом центре камина помещалась простая черная чугунная подставка для дров и решетка шириной около двух метров. На решетке лежало несколько поленьев, рядом с ними каминные принадлежности и черная железная зажигалка экзотического вида.
— Эта черная штука опасна, — говорил он Эдис.
— Ею пользуются больше ста лет.
— Этой, что у нас?
— Да.
— Разве ничего поновее не изобретено?
Теперь, изучая комнату, Палмер опять чуть не забыл обратить внимание на ее краски. Пол красивый, решил он, разделяя склонность Эдис к нелакированному дубу. Стены и камин были белые. Двери в маленькие задние комнаты были черные, так же как каминные принадлежности. И действительно, заметил он, еще раз изучив комнату, картины несколько спасали положение. Каждая из них была расположена под своей собственной лампой, что смягчало белизну стен и усиливало яркость масляных красок. Но все остальное никак не улучшало вид комнаты. Низкие стулья и диваны были обиты тканью, похожей на черно-белую древесную кору. Несколько зеленых растений стояло в белых и черных деревянных передвижных кадках на колесиках.
Когда как бы невзначай и очень спокойно он сказал Эдис о невыразительности красок, она приняла его замечание за комплимент. — Конечно, — ответила она, — так и было задумано, чтобы находящиеся в комнате люди украшали ее.
— Ты имеешь в виду женщин?
— Возможно, — сказала она, — я смогу достать несколько небольших одноцветных ковров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228