– Не смейтесь над тем, что может оказаться серьезным.
– О Господи, Глеб! Не говорите, что следите за мной. Вы надеетесь заманить меня в свой кораль и заменить клеймо на моей шкуре?
Породистое лицо слегка омрачилось. Разведчик ранга Пономаренко копает глубоко, работая с дальним прицелом. Чем бы ни была пластинка Ходса: взяткой, платой за приватную беседу или способом возбудить любопытство Неда, Глеб добился своего – информации. Теперь, даже получив отпор, он всегда сможет вернуться в этой теме.
– А если и так? – спросил русский. – Можете ли вы осудить меня за то, что я хочу работать с хорошим материалом?
– Выбросьте это из головы, – сказал ему Френч. – Я не продаюсь! – Он поднял руку, как бы приглушая нарастающее негодование. – Даже за кучу альбомов Ходса. Но предлагаю вам сделку: вы мне говорите, где купили пластинку «Чикаго Блю», а я покупаю вам еще стаканчик.
Скобки морщин вокруг носа и рта русского сделались глубже, словно их разъела кислота.
– Моя матушка любила старую поговорку, полковник Френч: в переводе на английский она звучит примерно так: «На каждый жесткий кусок мяса найдется и острый нож». Никогда не слышали?
– Нет. А как поживает ваша мама?
– Отлично.
– Собираетесь ее навестить?
– Не знаю, кто из нас получит от этого меньшее удовольствие. – Бармен принес ему порцию мартини. – А ваши родители как поживают?
– Очень хорошо.
– Говорят, что зима в Висконсине в этом году была очень суровая. Озеро Виннебахо замерзло.
Нед дружески улыбнулся.
– Глеб, мне очень жаль, что я не могу отплатить вам сообщением о том, сколько свеклы выросло в маленьком саду у вашей мамы в Крыму. Мне, конечно, льстит, что вы не пожалели сил на маленький винтик в могущественной разведывательной машине дяди Сэма. Скорбно, но это тупик для вас. И все же мне очень хочется узнать, как вы достали пластинку.
– Информация вам не поможет, если, конечно, вы не знаете нашего резидента в Чикаго.
Мужчины уставились друг на друга, а потом рассмеялись.
Нед размышлял: в самом деле ему весело или нет. Но кое-что Нед Френч несомненно пытался заглушить – тошнотворное сознание того, что попал в поле зрения такого проницательного человека, как его собутыльник.
Le cafard, так это называется? Одно из психосоматических заболеваний, убивающих быстрее пуль.

* * *

Сегодня выпал редкий случай – их не пригласили на большой обед. Посол и миссис Фулмер наслаждались скромным ужином у себя на кухне в Уинфилд-Хаузе. Слуг на вечер отпустили. Даже Бел Крастейкер уехала навестить дальнего родственника, живущего в Стоун-Ньюингтоне.
Порхая по огромной кухне, как прелестный, но беспомощный мотылек, который украшает летний сад несколько коротких часов, Пандора Фулмер делала обыкновенные сандвичи из поджаренного хлеба с сыром – полдюжины.
– Кофе уже не будешь, поздно? – спросила она.
Он сидел в рубашке за длинным столом, на котором обычно готовили еду. Только человек его габаритов мог читать за этим столом газету. Он поднял взгляд на жену, потом посмотрел на стенные часы и, наконец, – на наручные. Казалось, прошла вечность, пока мысли сменились раздумьями, пить кофе или нет.
– Только чай, дорогая. У нас есть чай?
– Полно. Сахар будешь?
– Нет, и молока не надо.
– Дорогой, ты когда-нибудь встречался с этим парнем, который занимается безопасностью, с полковником Френчем?
Теперь мысли Бада Фулмера с трудом переключились с кофе на Френча. Воспоминания о том, что он читал про безопасность ядерных реакторов, испарились из его головы.
– Не думаю. Может, раз-другой поздоровались. У него симпатичная жена с... хм... – плоское, как плита, лицо Бада почти не изменило выражения, но Пандора знала, что сейчас появится похотливая улыбка.
– Он, он, – сказала она. – Ты ни одной юбки не пропустишь, старый козел.
– Только глазками. Пальчиками – ни-ни.
Пандора рассмеялась.
– Этот человек угробит меня, Бад. Мой прием обернется из-за него катастрофой. – Она уселась на стол рядом с его газетой, взяла одну из его огромных, размером с окорок, лапищ своими крохотными ручками и рассказала о своих обидах на Эдварда Френча.
Бад молчал.
– Ты хочешь, чтобы его схватили и пристрелили, дорогая?
Ее глаза расширились от предвкушения такого удовольствия. Но одолело чувство реальности.
– О, если бы ты только мог это сделать!
– Я сильнее его. Хочешь, я надаю ему по морде?
– Перестань меня мучить, Бад. Что мне делать с этим ужасным человеком?
– Хорошо. – Бад старательно шевелил мозгами, словно включив самую низкую скорость, пригодную лишь для того, чтобы подниматься по крутым склонам или выбираться из грязи.
– Во-первых, от сегодняшнего дня до воскресенья осталось совсем немного времени. А понимаю так, что если у нас его нет, значит, никто не придет. Во-вторых, все, что ты мне сказала, не выдержит проверки в суде. Это, что называется, косвенные улики. Ты не можешь быть уверена, что именно он сделал это. Если же ты сможешь это доказать, я сам сниму с него скальп и принесу его тебе на серебряной тарелке. Клянусь!
Она взяла его руку и поцеловала большую ладонь.
– О, Бад! Когда у меня возникают настоящие проблемы, ты единственный, кто... – Она прервалась, закашлявшись. – Как глупо, что твой отец... – Она не могла продолжать.
– Дорогая, пожалуйста.
– Так несправедливо. Так глупо. Какой ужасный человек.
– Он был гений, дорогая, и сделал только одну ошибку: ты видишь ее перед собой. – Бад Фулмер посмотрел на раскрытую газету. О чем он читал? Он чихнул. – Дорогая, а как насчет сандвичей?
Пандора соскочила со стола и выхватила хлеб из тостера. Она разложила сандвичи на большой тарелке и побрызгала паприкой для цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152