– Макс, для чего правительству нужны посольства и консульства? Чтобы обеспечить работой нас с тобой? Или помогать всем нашим гражданам за границей?
Макс оживился.
– Дошло. – Но сомнения тут же возвратились. – А как же настоящие сумасшедшие вроде Бернсайда?
– Неужели ты думаешь, что он сумасшедший? Не кажется ли тебе, что он просто престарелый американец, потерявший жену и лишившийся всех сбережений из-за грязной аферы. Он не знает, что можно сделать, а потому расхаживает с нелепым плакатом перед посольством.
Нед взглянул на часы и направился к угловому офису, в котором работала Джейн. На этот раз секретарша не стерегла вход в кабинет. Переступив порог, он постучал в косяк и увидел, что Джейн разговаривает по телефону.
Как ему показалось, она взглянула на него довольно холодно. С тем же выражением лица она продолжала разговаривать.
– Я согласна, Ройс. Это грязная игра. А ты говорил об этом с полковником Френчем?
Джейн смотрела прямо перед собой, слушая Коннела.
– С чего она взяла, что он стоит за этим? – Еще одна длинная пауза, и ее взгляд остановился на лице Френча, правда, смотрела она на него бесстрастно, как на деревянного идола. – Он, кажется, устроил-таки скандальчик миссис Фулмер. Я постараюсь что-нибудь выяснить, Ройс. Да, да. Пока.
Джейн медленно положила трубку.
– Я вижу, ты добавил еще одну блондинку к списку своих побед. Миссис Фулмер только, что потребовала твоей головы.
– Кстати, с добрым утром тебя.
Он уселся напротив нее.
– За что ты на меня злишься? Я ничего не мог поделать вчера.
– От тебя и не требовалось ничего, но ты мог позвонить мне после обеда или вечером, или отозвать меня в сторону на ужине у Ройса и шепнуть пару ободряющих слов или просто пошутить, или...
– А что ты там про блондинок говорила?
– Мужик просто теряет голову от них. Особенно от цветущих блондинок с пышным бюстом.
– Разве у Пандоры Фулмер большой бюст?
– Видимо, эта плоская брюнетка – временное отклонение. – Она несколько секунд разглядывала его. – Я упрощаю все, правда? На самом деле все гораздо серьезнее, чем цвет волос.
Нед долго молчал.
– Ну что сегодня за день? Почему все, с кем я встречаюсь, говорят загадками? Почему у каждого есть своя шкатулка с секретом? Мне никак не удается разобраться.
– Пора бы уже привыкнуть к этому, Нед. Ты провел половинужизни в мире, где все оказывается не тем, чем кажется. И ты мало чем от этого мира отличаешься.
– Но послушай...
– Френч, которого я знала, – плод моей женской фантазии. Настоящий Френч, может быть, славный малый, но он не тот, на кого можно положиться.
– Сорвалось всего одно свидание! Один только раз!
– А ты подумай, нет ли чего-то еще, кроме спальни в гостинице, – предложила она ему. – Неужели у нас не было ничего большего? – Ее огромные темные глаза, казалось, стали еще больше. – Может быть, на свете есть два или несколько Френчей, может, даже дюжина. Но сегодняшней мне не слишком нравишься сегодняшний ты. Даже совсем не нравишься.
– Перестань, Джейн.
Она медленно покачала головой. Он увидел ее профиль на фоне освещенных окон, выходящих на Гросвенор-сквер. На ее волевом лице сейчас можно было прочитать только полное равнодушие. Судьба, думал Нед, окружила его сильными женщинами.
– Не только сильными, – произнес он вслух, – но и упрямыми.
Ее огромные глаза снова взглянули на него.
– Ты в самом деле не понимаешь, что такое отчаяние? Для тебя оно всегда рационально и вызвано реальным событием вроде смерти того бедного парня из Висконсина. Но может быть отчаяние, порожденное чем-то обычным, даже отмененным свиданием. Но и такое отчаяние может вторгнуться в чувства и убить их.
– Джейн, – сказал он. – Мне трудно поверить во всю эту муру. Я хочу сказать... одно несостоявшееся?..
Она смотрела на него и напряженно молчала.
– У меня бывают разные настроения, – наконец сказала она. – Видимо, ты никогда не видел меня такой. Но я наблюдала за тобой, пока ты разговаривал со своей сексуальной женой... с этой сексуальной Джилиан Лэм... С этой, Бог ее знает кем. Это насыщенная, богатая жизнь, но... без меня. Мы очень редко встречаемся на людях, но тогда невозможно вести себя естественно и у нас возникают все новые поводы для лжи, лицемерия.
Замолчав, она медленно и глубоко вздохнула.
– Нед, ложь у тебя в крови. Можно сказать, что они платят тебе за вранье. Я не говорю, что в моей жизни не было случаев, когда мне приходилось лгать. Но для меня это очень трудно. Это меня угнетает и на работе, и в личной жизни. Но еще хуже то, что, запутавшись во лжи, я получаю лишь украденный миг, который так никогда и не наступает. Тогда я чувствую... угрызения совести! – Ее голос стал жестким. – Не говорите мне больше, что вам трудно поверить и в это, полковник Френч.
Его лицо помрачнело – такое бывало и с Шамуном, – будто у них на глазах резали любимое животное.
– Не говори мне ничего, Нед, – сказала она.
– Дело не в том, что я не верю тебе. Просто...
Они молча смотрели друг другу в глаза.

* * *

После того как полицейская машина доставила Бернсайда и женщину-детектива из магазина в участок, делом начали заниматься новые люди. Сотрудницу службы охраны магазина увел молодой констебль, который начал флиртовать с ней еще в «Бутс». Бернсайда, выглядевшего еще хуже, чем раньше, оставили на скамейке наедине с молодым сержантом, тот заполнял разные бланки, стараясь не смотреть на старика.
Бернсайд напоминал себе камень в бетономешалке. Не то чтобы кто-то был с ним груб. Разве что менеджер из «Бутс»: ведь ей было незачем сдавать его в полицию, но она все же сделала это.
– Ну как, это то, что я думал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152