Бах-бах!
– И вороны улетают? – спросил Мерак.
– Точно. – Берт снова приложил палец к губам. Они подождали. Еще два выстрела из новой точки.
– Эти проклятые машины начинают на восходе, – объяснил Берт. – Их по крайней мере полдюжины только в этом районе. А заканчивают они, когда становится совсем темно. В это время года это между девятью и десятью вечера.
– Какие тупые эти белые, – ухмыльнулся Мамуд.
Забыв о своем цвете кожи, Берт энергично кивнул головой.
– Но какой подарок Аллаха! – Он помолчал. – Вопросы есть?
Мерак покачал удлиненной головой. Через редкие волосы просвечивала кожа. Мамуд смотрел в сторону: воображая себя старшим, он был и неподвижен и холоден.
– Хочу сообщить, – сказал Берт, – что к югу и к северу лежат довольно большие леса, вокруг которых курсируют машины, отпугивающие ворон. Проводите испытания между девятью и десятью часами. Понятно?
Снова Мерак в знак согласия кивнул, а Мамуд промолчал.
– Не дожидайтесь, пока закроются пабы. Англичане, если возвращаются домой в подпитии, непредсказуемы. Проводите испытания между девятью и десятью вечера. Еще можно успеть на поезд в город. Последний уходит не раньше полуночи. Ясно?
Он увидел, как Мерак дважды кивнул. Выражение, придававшее Мамуду сходство с муллой, обозначалось отчетливее в его неподвижных глазах. Чем раньше Берт оставит этих двоих наедине с их задачей, тем скорее Мамуд перестанет прохаживаться насчет белых.
– Успеха вам, братья, – сказал Берт, направляясь к боковой двери в пристройку. – Оставайтесь внутри, пока не стемнеет. Тогда за работу! Да поможет вам Аллах!

Глава 8

В огромном здании канцелярии начали набирать обороты пересекающиеся ритмы вторника. Отдохнувшие люди включались в служебные дела. Они занимались несложной рутинной работой вроде распечатывания почты, что позволяло им постепенно перейти к привычным занятиям. Но для двоих это время до десятичасового совещания было весьма напряженным. Как кисть подчиняется руке художника, наносящей на полотно единственно нужные мазки, так эти двое двигались по зданию слишком сосредоточенно и осторожно, чтобы их перемещения можно было назвать привычными.
И каждый из них старался не попадаться на пути другому.
Нед Френч к этому времени обошел несколько отделов, по привычке выясняя, чем дышит народ. Поговорив со многими, он заметил, что слушает плохо. Его мысли все еще были заняты утренней ссорой с Лаверн, вернее, ее вспышкой.
Пытаясь не застревать на этом эпизоде, Нед подумал, что исключительность подобной вспышки и мешает ему переключиться. Лаверн никогда не жаловалась: наслушавшись за долгие годы историй об армейских женах, Нед убедился, что его собственная жена не доставляет ему никаких хлопот.
Спровоцировать могло только что-то из ряда вон выходящее, очень сильное переживание. В этом конфликте он вел себя не лучшим образом, признался себе Нед.
Он задержался на повороте лестницы, обдумывая ситуацию с новой точки зрения. Одно то, что мысль об отношениях с Лаверн мешает ему работать, указывало на сложность конфликта. Случись что-нибудь подобное с его подчиненным, Нед устроил бы ему самый серьезный разнос.
Стоя на лестнице, он увидел плотный, похожий на ствол дерева торс – с прямой, как палка, спиной. П. Дж. Р. Паркинс ступал тихо, как кот, по лестничной площадке этажом ниже. Нед пододвинулся ближе r стене, чтобы англичанин не увидел его. Уже не в первый раз они едва избегали встречи – каждый на своем утреннем обходе. Благодаря этой «невстрече», как и всем предыдущим, они не обнаружили противостояния.
Мысль о том, что Паркинс болтается по зданию, досаждала Неду и забавляла его. Он не сомневался, что этот человек был из МИ-5 или из Спецотдела. Должность в посольстве позволяла ему проникать в любые закоулки канцелярии. Нед гораздо больше беспокоился о том, не проделывает ли Паркинс отвлекающих маневров, чтобы проникнуть в его дела. Работа англичан в годы Второй мировой войны строилась на намеренном дублировании – фальшивые армии и аэродромы, двойные агенты на каждом углу, дезинформационные кампании и тому подобное. Сотрудники иностранной разведки знали, что обман, отвлекающие маневры были чертами английского стиля работы.
Нед пошел к следующей точке своего обхода, не заметив, как размышления о Паркинсе отодвинули Лаверн в сторону, если не на задний план. Оказывается, старикан приносил и пользу.
В девять тридцать Нед Френч поднялся на этаж, где работала Джейн Вейл. Он выглянул из окна на лежавшую внизу Гросвенор-сквер. Сотрудники контор, приступающие к работе позднее, не спеша шли к своим офисам. День был не ясный и не пасмурный: редкие просветы голубого неба затягивались клубящимися в вышине облаками.
Нед смотрел в окно, не понимая, что его задерживает. Площадь была... не такая, как обычно?
На ней не было Наблюдателя.
Ну да, конечно, вспомнил Нед. Эти панки нанесли ему несколько сильных ударов и пинков. В возрасте Наблюдателя человеку требуется время, чтобы избавиться даже от царапин. А сколько ему? Шестьдесят? Возраст его отца? Разве он не просил Макса Гривса проверить его несколько месяцев назад? На него должен быть файл.
По дороге в офис Джейн Нед остановился перед закрытой дверью Гривса. Он постучал, немного подождал и вошел. Длинное узкое лицо Макса выглядело удивленным и помятым, будто его вынули из стиральной машины.
– Привет, Нед. – Голос фэбээровца прозвучал тихо, как вздох. – Что нового по Четвертому июля?
– Все нормально. Что с тобой сегодня?
– Плохо выгляжу?
– Видел хуже только в банке с формальдегидом в Лондонской клинике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152