Открыв их, он увидел, что Шамун подключил видеоплейер к монитору своего компьютера.
– Эту кассету прислала Лаверн. С твоей телекамеры у входной двери.
Нед кивнул.
– Я не буду тебе мешать. – Он снова закрыл глаза. – Считай, что меня здесь нет.
Через мгновение он медленно их открыл. Шамун распечатал конверт и достал кассету. Нед смотрел, как он нажал на клавиши компьютера и ждал, пока программа загрузится, а потом включил видео. Пленка была с горизонтальными белыми полосами, но легко позволяла разглядеть коротко стриженную голову посетителя, отвернувшегося от объектива. Они смотрели, как он переместился в нижнюю часть кадра, потом поднялся и пошел прочь без почтовой сумки, что заметила и Лаверн.
Лицо Шамуна было унылым. Оборудование с низкой чувствительностью, позволяющее следить за входом, вечно создает проблемы. Такое оборудование легко перехитрить. Нед помнил, как однажды в Риме грабители замазали черной краской объектив телекамеры – владелец должен был считать, что она не работает.
– Попробуй первые кадры, – сказал он Шамуну.
Тот перемотал ленту и запустил ее снова. В самом начале пленки была пара кадров, где...
Шамун включил стоп-кадр и немного сдвинул пленку. Вот! Можно сделать снимок с этого кадра, подумал Нед. Он пристально вглядывался в электронное изображение. Лицо было как будто незнакомое.
– Что за парень? – спросил он.
– Парень? – Шамун взмахнул руками, как волшебник. Он сдвинул пленку на кадр назад, вернувшись к первому изображению. Голова была по-прежнему повернута в сторону, но ухо, с его мясистой мочкой и ясно различимым завитком, годилось для работы, равно как небольшой нос и краешек рта и глаза. Строго говоря, это было совсем не густо.
– Парня этого зовут, – сказал Шамун, – Бертольд Хайнеман, или Чарльз Кутт, или Бен Идрис Вакиль. Выбирай любое имя.
– Ого! Мо, мне все они нравятся. А чем нам интересен этот сосунок? – Уже спросив, Нед ощутил все то же предчувствие. Он ждал ответа Шамуна, хотя и знал его.


Часть 2
Вторник, 29 июня

Глава 7

Лаверн проснулась раньше Неда. Последние дни, после отъезда дочерей, в Штаты, у нее ранним утром не было так уж много дел, поэтому обычно она спала до девяти. А сегодня проснулась в семь. Лаверн слышала, как Нед принимает душ наверху: Полусонная, она с непривычки приготовила обильный завтрак вроде тех, которыми ее мать кормила четырех растущих сыновей и маленькую дочку.
Лаверн испекла большой толстый блин, поджарила ломтики бекона, в подогревателе лежало несколько намазанных маслом тостов: как только появится муж, она поставит блин и яичницу. Приготовленного кофе хватило бы на восемь человек, кленового сиропа – на двенадцать, апельсинового сока – на шестнадцать, а масла – на две дюжины. Эти заготовки назывались «великим американским завтраком».
Она услышала, как Нед выключил душ наверху.
– Что за запах? – крикнул он. – Берн, ты уже встала?
– Завтрак будет готов, как только ты придешь.
– Я только побреюсь.
Лаверн присела у длинного окна, где она выращивала лук, шалфей и другие растения, точнее, ухаживала за тем, что посадила ее старшая дочь Лу Энн. Шла вторая неделя с тех пор, как они остались вдвоем. Лаверн перестала много стряпать – Нед возвращался всегда по-разному. Обычно она готовила простую еду – мясо с картофелем, презирая иностранные штучки с чесноком. 92
Нед вошел в кухню, потирая подбородок. Он был одет для офиса, но пока без пиджака. Лаверн видела, что, хотя он сразу оценил солидность завтрака, его мысли обращены к другим делам.
– Я попросил Шамуна подбросить меня.
Лаверн кивнула.
– Как насчет блинов?
– Нет, спасибо. Только тост и кусочек бекона.
– Ты шутишь, Нед, посмотри на эту красоту.
– А ты посмотри на эту красоту. – И он похлопал себя по абсолютно плоскому животу.
Она налила тесто на сковородку и смотрела, как шипят в масле два блина.
– Мужчине, работающему, как ты, нужен хороший завтрак.
Нед покачал головой, тщательно выбирая самый маленький кусочек бекона и укладывая его на самый маленький кусочек хлеба.
– Я больше не курю. Бегаю только раз или два в неделю. На корт не выходил уже год. Я – канцелярская крыса и веду сидячий образ жизни, Берн.
Она бессознательно покачивала головой в такт ему.
– Кажется, все меняется, – проговорила она едва слышно. – Нельзя называться игроком, пока не известен счет.
– Характерно для этого дела.
Лаверн перевернула блины на сковородке.
– Что, Ройс Коннел дает большой ужин сегодня?
Нед нахмурился.
– Сегодня вечером? Да нет, обычный фуршет.
Она выключила огонь под сковородкой.
– А тебе нравится Ройс? Правда?
Нед жевал свой спартанский завтрак, набив рот, чтобы не говорить. Потом тянул черный кофе без сахара. Потом смотрел в черное дно своей чашки и молчал.
Лаверн тихо вздохнула.
– Я соскучилась по девочкам. – Ее голос звучал очень мягко.
Нед резко поднял голову, будто услышал незнакомый голос, и взглянул на Лаверн.
– Я тоже. Когда они должны вернуться, в начале сентября?
Никогда, ответила про себя Лаверн. Я сделаю все, чтобы они никогда не покинули безопасное гнездышко, которое устроили для них мои родители. Она следила за лицом Неда, испытывая редкое и приятное ощущение злорадства. Он не единственный, кто не должен отвечать на вопросы: в эту игру могут играть и двое.
– Я скучаю о них, – продолжала она, – потому что, когда они завтракают, ты хотя бы заставляешь себя разговаривать.
– Неужели?
Она увидела, что огонек интереса, зажегшийся было в его глазах, погас, как только он снова вернулся к каким-то занимавшим его проблемам. Он подошел к холодильнику – агрегату с двумя дверцами, слишком большому для них двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152