Ее путь был другим: она училась, сдавала экзамены, старалась работать как можно лучше. Начальники, недовольные ею на первых порах, потом становились ее лучшими друзьями. Нед принадлежал войне, а она – миру.
Несоответствие было настолько разительным, что Джейн ощущала его физически. Опасность возбуждала. На поле боя, называемое посольством США, они пришли из разных миров.
– ...возможность захвата заложников, вероятно, не имеет себе равных в современной истории, – продолжал Нед. – В одном месте соберутся люди, жизнь которых оценивается очень дорого. Каждый из них тесно связан с каким-то правительством, газетой, политической партией, корпорацией, кино– или телестудией, готовыми платить миллионы, чтобы спасти им жизнь. Эти люди...
Джейн смотрела на план, изображенный на экране. Она знала: задача Неда – предвидеть даже самые нелепые варианты, не допустить непоправимой беды. Но, конечно, как ни велико искушение захватить Уинфилд-Хауз и его гостей, ни одной террористической группе не под силу собрать меньше чем за неделю хорошо подготовленных людей и скоординировать их действия.
– Если вам интересно, кто может осуществить это, – сказал Нед, – отвечу, что мы не знаем ни одной группы, способной подготовить штурм за такое короткое время и рассчитывать на победу в соответствии с законами стратегии и тактики.
Он сделал паузу, и Джейн почувствовала, как спало напряжение в комнате от его слов, прозвучавших как хорошая новость.
– С другой стороны, ни одна террористическая группа не придерживается законов стратегии и тактики. Мы имеем дело с людьми, для которых их дело всегда выше любых законов. Они не боятся ничего потерять, но надеются многое получить.

Глава 4

Приглашая на ленч солидных посетителей-дипломатов, старых друзей, журналистов, Ройс Коннел предпочитал встречаться с ними в ресторане за углом. Ему не нравилось, когда они появлялись в офисе. Это вносило в тщательно создаваемую атмосферу гостеприимства коммерческий душок.
Ему было особенно неприятно, что посетитель появился у него в кабинете в тот самый момент, когда посольство бросило все силы на то, чтобы предотвратить несчастье, нависшее над Уинфилд-Хаузом. Его особенно смутило, что Джилиан Лэм зашла пригласить его на ленч.
Боже, до чего она хороша, подумал Ройс, вставая из-за письменного стола и исподтишка разглядывая ее. Ей было слегка за тридцать, но Джилиан делала пробор на своих светлых волосах ровнехонько посередине, как школьница. Поэтому льняные волосы обрамляли кроткое лицо и по-английски бледно-розовые щечки. Напряженный взгляд ее тигровых, рыжевато-коричневых глаз под тяжелыми веками придавал ей сходство с Бетти Девис Бетти Девис – американская киноактриса.

. Правда, мягкость ее черт была обманчива.
Под его обожающим взглядом Джилиан вдруг как-то поникла.
– Дорогой Ройс, – промурлыкала она своим звонким голоском, четко выговаривая каждую согласную, – я вас чем-то обидела?
– Что? – Коннел даже мигнул от изумления. Он никогда не позволял себе удивляться так, чтобы это было заметно другим. Но в последнее время жизнь наносила ему удар за ударом, поэтому он начал морщиться и мигать, выражая свое неудовольствие. Теперь, когда он достиг вершины служебной лестницы, работа доставляла ему не столько удовольствия, сколько неприятностей. Ройс был одним из тех старомодных дипломатов, смыслом жизни которых были мир и спокойствие. Чтобы обеспечить их, он проявлял чудеса дипломатического искусства, становясь все более полезным своей стране в этом бурном мире. Но он уже не мог притворяться, что ему это нравится.
– Дорогой, почему вы так свирепо смотрите на меня?
Он снова мигнул, но при этом лицо его озарила такая широкая и теплая улыбка, словно он хотел заключить Джилиан в объятия и сказать: «Для меня нет никого на свете дороже вас».
– Каким ветром вас занесло? – спросил он. Джилиан не хотела откладывать свой неприятный сюрприз до ленча в «Гавроше». Это только испортит удовольствие. Один из ее «свободных художников», ведущий раздел местных сплетен, позвонил ей сегодня утром, сообщил, что посол Фулмер и герцог Бучанский охотились на оленя... тогда как это запрещено.
– Герцог, конечно, старая хитрая лиса. И то, что они охотились на оленя герцога на восьми тысячах акров его земли, дела не меняет. Но я не об этом, – заверила она Ройса. – Главное для меня – прием Четвертого июля. Это нужно видеть, и люди смогут посмотреть это по телевидению.
– Что, вся ваша команда собирается в Уинфилд-Хауз?
– Через два дня, чтобы отснять все приготовления к воскресенью.
Заместитель руководителя посольства чуть не мигнул снова, но удержался. Мысль о том, что телевизионная бригада Джилиан Лэм будет болтаться по комнатам и парку Уинфилд-Хауза, а сама Джилиан займется скандалом с посольской охотой на оленя, внушила Коннелу такой же страх, как и то, что в следующее воскресенье жена соберет самых дорогих в мире заложников.
Что происходит в госдепе, если там одобряют посла, только что назначенного президентом? Неужели любой дилетант может преодолеть дипломатическую табель о рангах, если не поскупится на деньги? Неужели политические назначенцы, навязанные госдепу каждым новым президентом, всегда будут саботировать и доводить до маразма работу профессиональных дипломатов вроде Ройса? Лондон – не южноамериканское полицейское государство. Нельзя создать в Лондоне такую же синекуру для своих политических сторонников, как, скажем, в Танзании, Лихтенштейне или Гренландии. Лондон...
Ройс Коннел нахмурился и уселся за стол, избегая любопытного взгляда Джилиан Лэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152