Постепенно, по мере того, как темнота делала бесцветным все окружающее, воспоминания окрашивались в перламутровый цвет.
Огорченный и обозленный своей ошибкой, Шамун отвернулся от окна и включил радио, чтобы послушать новости. Он бесцельно перекладывал бумаги на столе.
– ...в Женеве, так и не придя к решению относительно многостороннего контроля над вооружениями. Только что к нам поступило сообщение о происшедшем несколько минут назад вооруженном нападении на больницу в Стоун-Мэндвиле в Бэкингемшире. Двое мужчин в масках убили медсестру. Включаем Каролин Кар – прямой репортаж с места события.
Видимо, из-за волнения журналистка в конце каждой фразы повышала голос.
– ...фамилию убитой медсестры до сих пор не сообщили. А пока нам удалось поговорить с героем сегодняшнего дня, с тем, кто остановил нападавших, расстреляв их почти в упор. Вот он, мистер Уилл Найтуотер, сотрудник службы безопасности больницы Стоун-Мэндвила. Скажите, пожалуйста, говорил ли кто-нибудь из них, что им нужно?
– Что им было нужно, – повторил низкий мужской голос. – Они искали одного пациента, немца, который поступил с множественными ножевыми ранениями.
– А теперь оба нападавших мертвы, мистер Найтуотер?
– Оба нападавших мертвы. На стоянке они оставили фургон. Они занимались обслуживанием торжественных мероприятий, а может, угнали его.
– Спасибо, мистер Найтуотер. Спасибо за то, что вы героически отражали нападение на больницу! Я – Каролин Кар, независимое радио, из Стоун-Мэндвила!
– А в это время футбольные хулиганы снова...
Шамун, выключил радио. Фургон фирмы, занимающейся обслуживанием мероприятий. Раненый немец. Он позвонил в справочную и узнал номер телефона больницы в Стоун-Мэндвиле. Казалось, ждать ответа в больнице пришлось бесконечно. Наконец кто-то взял трубку. Как только Шамун узнал то, что хотел, трубку повесили. Мо подошел к двери Неда, постучал, прислушался, вернулся к своему столу и позвонил на военно-воздушную базу, расположенную неподалеку от Стоун-Мэндвила. На базе находилось небольшое подразделение фоторазведки ВВС США. С третьей попытки ему удалось дозвониться. Он представился.
– Скажите, вы знаете о нападении в Стоун-Мэндвиле?
– Мы слышали об этом по радио. А в чем дело?
– Вы могли бы кое-что для меня выяснить?
– Если для этого надо ехать в больницу, то это исключено: я дежурю до полуночи.
– А знакомых в больнице у вас нет? Может, кому-нибудь позвоните?
– Ни души, капитан.
– Черт! А далеко ли это от Лондона?
– Вот это да, капитан! Здорово!

* * *

Нед не был пьян. Он легко нашел дорогу из Найтсбриджа в Челси, добрался пешком, ни разу не ошибившись, не пропустив ни одного поворота. Теперь он стоял в самом начале Моссон-стрит и смотрел на дом номер 37.
Из-за сплошной облачности ночь опустилась раньше, чем обычно. Небо уже подсвечивалось розоватым сиянием города, которое появлялось по ночам. Уличный фонарь возле дома Джейн горел. Горела и лампа за ее окном в передней. Но больше нигде света не было. Может, ее нет дома? Или она дома, но не для него?
Он позвонил. Долго стояла тишина. Он позвонил снова. Было слышно, как звук прокатился по всей квартире. Потом послышались легкие шаги, словно к двери подошел кто-то в шлепанцах.
– Нед, это ты? – спросила Джейн. – Уходи.
– Пожалуйста, открой. Мне надо с тобой поговорить, – сказал он тихо. Его голос срывался от отчаяния, чего еще никогда не было в жизни полковника Френча.
– Что?
– Мне надо поговорить с тобой, – повторил он громче. Проходившие мимо две девушки внимательно посмотрели на него.
– Уходи. Пожалуйста.
– Только после того, как поговорю с тобой.
Девушки захихикали. Нед приподнял плечи.
– Джейн, удели мне хоть столько времени, сколько ты уделила Лаверн.
С той стороны долго молчали. Нед подумал, что она рассердилась.
Вдруг защелкали замки, и дверь широко распахнулась. Едва войдя, он увидел, что она плакала. Или у нее что-то с глазами? Может, читала мелкий шрифт? Или резала лук? Может быть, насморк? Он попытался обнять ее, но она отступила назад.
Джейн стояла в центре гостиной. С распущенными черными волосами и покрасневшими глазами она выглядела измученной. Джейн смотрела на него как на постороннего человека, заставившего ее страдать. На ней было длинное зеленое бархатное платье.
– Это несправедливо, – сказала она. – Я должна была поговорить с Лаверн. Ведь она твоя жена. Но тебе я не должна ничего, Нед.
– Она уходит от меня.
– О!?
– Отправляется в эту тюрьму в Калифорнии. Говорит, что привезет девочек осенью, но я не верю. Это ты ей посоветовала уехать?
– Нет. А разве она так сказала?
– Нет. Она сказала, что ты ей посоветовала не делать ничего навсегда. А как назвать то, что она уезжает от мужа и собирается обосноваться в шести тысячах миль от него?
– Если она обещала вернуться, значит, так оно и будет, – сказала Джейн.
– Я уверен, что это – навсегда.
– Ты злишься, – заметила она. – Ты хочешь, чтобы она была при тебе, пока ты крутишь роман со мной. Правильно? – Она посмотрела на него опустошенным взглядом. – Ты пил.
– Я много чего делал, и со мной много чего делали. Например, предавали.
Он сел в кресло и уставился в камин. В нем уже не играли весело огоньки газа.
– Но не я, Нед, – ответила она.
– Не ты? А почему же? Присоединяйся к шайке.
Он вытянул к камину свои длинные ноги, словно замерз и воображал, что огонь согреет его.
– Это носится в воздухе. Все оказываются не тем, чем кажутся. Каждый знает все о Неде Френче, кроме самого Неда Френча.
– Я не пони...
– Я только что выпивал с человеком, который рассказал мне, что плохо и со мной, и с завтрашней операцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152