Джек вовсе не был красавцем. Благодаря наличию трех весьма шустрых сыновей он сохранил стройность фигуры, высокий рост тоже можно было отнести к его достоинствам. Но лишь самые преданные друзья назвали бы его лицо «приятным», а лоб у него заканчивался где-то на макушке. Сломанный нос придавал ему сходство с бывшим футболистом, и глаза, сейчас сощурившиеся от изумления за стеклами роговых очков, казались совсем крохотными. Он страдал близорукостью, уши у него были слишком большими, а волосы – слишком редкими, но Эллен любила его. Любила всегда, хотя и осознала это только в последние месяцы, когда обнаружила, что они неминуемо должны расстаться. И теперь она безуспешно пыталась найти в себе силы, чтобы смириться с будущим, в котором она больше не увидит этого лица каждое утро за завтраком.Что ж, ей придется смириться. Джек тоже любил ее – по-братски, как женщину, заменившую мать его сыновьям. Но он ужаснется, если узнает о ее истинных чувствах. Если она хотела сохранить его дружбу, то должна была молчать.Выйдя из краткой задумчивости, Эллен решительно вернулась к предмету разговора.– Привидение, – ответила она на вопрос Джека. – В моем доме живет привидение. Замечательно, правда? А он даже не запросил дополнительной платы за это.В холле раздался дикий топот, после которого следовало ожидать появления целого стада буйволов или хотя бы табуна диких лошадей. Но в дверях возник всего лишь мальчишка, правда, уже довольно взрослый и достаточно внушительных размеров.Фил чрезвычайно походил на своего отца – если не считать того, что волос у него было больше. Намного больше. Пышная грива закрывала лопатки, а длинная челка касалась кончика носа. Поскольку Фил категорически отказался пользоваться лентами или – Боже упаси – заколками, то ему приходилось поминутно отбрасывать со лба густые пряди (привычка, весьма раздражавшая Эллен). Но стоило ему зазеваться, как они тут же падали на глаза.Фил заканчивал среднюю школу и всячески старался убедить отца, что посещать ее уже нет никакого смысла, поскольку его поступление в колледж фактически предрешено. Но Джека было не так-то просто провести, поэтому Фил продолжал ходить на занятия.Рухнув на стул, он тут же ухватил сразу несколько ломтей хлеба.– Дополнительную плату за что? – спросил он с набитым ртом.– За привидение.– За что? – раздался еще один голос.Эллен обернулась к дочери, которая неслышно возникла в дверях. Пенни была весьма изящным созданием с длинными темными локонами, струящимися вдоль точеного личика, но одевалась она как бедный поденщик: в данную минуту на ней красовались заплатанные джинсы и короткая обтягивающая тенниска. Эллен замерла на полпути от плиты, держа в руках блюдо яичницы с беконом.– Пенни! Сейчас же поднимись наверх и надень лифчик. Или непрозрачную блузку!– У нее нет лифчиков, – сказал Фил, протягивая руку за пончиком. – Пенни сожгла их – верно, детка?– Их никто сейчас не носит, мамуля, – лучезарно улыбнулась Пенни. – Они – символ сексуальных комплексов. Так о чем ты там говорила?– Кажется, что-то про привидение, – уточнил Фил, накладывая себе на тарелку изрядную порцию яичницы с беконом.Эллен перехватила изумленный взгляд Джека.– Вы все меня с ума сведете, – только и могла вымолвить она.– Но ты все-таки нас любишь, – довольно сказал Фил, потянувшись за добавкой.– Существует сервировочная вилка, Фил, – строго произнес Джек. – Веди себя прилично, или получишь по рукам. И попытайся разрезать это яйцо хотя бы на три части, не глотай целиком. Пенни, не пререкайся с матерью, или тоже схлопочешь. И замолчите, оба. Мне ни за что не понять, как вы можете быть такими неотесанными, живя с двумя столь благовоспитанными взрослыми, как мы с Эллен.– Наверное, вы неправильно нас воспитывали, – глубокомысленно высказался Фил.– Нет, воспитывали мы вас правильно. И если вы сбились с пути истинного, то лишь потому, что от природы порочны. Обратитесь к психоаналитику. И хватит об этом. Эллен, расскажи подробнее о своем привидении.Улыбаясь, Эллен обвела их взглядом. Три пары сияющих глаз были устремлены на нее. «Как же я смогу жить без этого?» – пронеслось у нее в голове.– Это не обычное привидение, – весело начала она. – Это призрак ведьмы.– Ну-у? – одобрительно протянул Фил. – Неслабо!– Потрясно, – добавил Джек, перехватив реплику у Пенни, чей рот был полон. – Продолжай, Эллен, и не обращай внимания на наши безграмотные комментарии.– Этот дом построил ее муж, – сказала Эллен, непроизвольно придавая своему голосу загадочную интонацию, как делала когда-то, читая мальчикам и Пенни сказки на ночь. – Он был фермером и приехал в Америку из Германии, как большинство первых поселенцев в Виргинии. Сюда, на юг, он перебрался из Пенсильвании, после которой эти места казались дикой и безлюдной окраиной мира. Опасности подстерегали на каждом шагу, ибо индейцы враждебно относились к поселенцам, а в лесах, столь густых, что солнечные лучи не могли пробиться сквозь кроны деревьев, во множестве водились медведи и дикие кошки.Но когда земля была расчищена, она оказалась плодородной. Хлеба давали хорошие урожаи, а тучные стада увеличивались прямо на глазах. Карлу Баумгартнеру оставалось только срубить несколько тысяч деревьев, выкорчевать пни, вспахать землю, посеять хлеб и убрать урожай. Никто из вашего изнеженного поколения не выдержал бы и недели такой работы.Она строго посмотрела на Фила.– Слава Богу, что я родился значительно позже, – откликнулся он.– Карл был не первым, кто приехал в эти места, – продолжила Эллен. – На пересечении двух дорог уже стояло несколько крохотных домишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78