приятных – таких, как покупка дверного молотка и материи на занавески, и менее приятных – например, уборка подвала. Это был настоящий подвал – целое строение под домом, из которого пахло влажной землей. Племянники Эллен собирались вынести накопившийся за десятилетия хлам, но после внимательного осмотра заявили, что в этом старье следует основательно покопаться, прежде чем выбрасывать. Чего там только не было! Кипы газет и журналов, сломанные кухонные агрегаты, коробки покрытых плесенью книг и истлевших платьев... Как выразился Фил, описанию это не поддавалось.Вспомнив, каким энтузиазмом горело его лицо, Эллен улыбнулась: Фил надеялся отыскать парочку скелетов. Он все еще зачитывался Лафкрафтом и жуткими рассказами Брэдбери.Эллен не боялась, что наткнется на останки Мэри Баумгартнер, хотя местами подвал напоминал археологический раскоп, ибо каждое поколение обитателей дома оставляло после себя целые пласты рухляди. Как любительница старины с основательным стажем, Эллен предвкушала, какие результаты могут дать поиски. В конце концов, подвал был немногим хуже большинства антикварных магазинов, в которые она время от времени наведывалась. Если верить Филу, в недрах подвальных кладовых имелась даже какая-то «таинственная» заколоченная дверь. Не миновать бы ей топора, но нехватка времени и строгий запрет отца поумерили прыть Фила. Кстати, надо при случае спросить Эда Сэллинга, что это за дверь...Когда поленья в камине прогорели, Эллен поднялась наверх – все в том же умиротворенном состоянии духа. Спальня тоже показалась ей уютной и гостеприимной. Кто-то приготовил растопку, и Эллен, прекрасно знавшая, кто же этот «неизвестный» благодетель, опустилась на колени, чтобы разжечь огонь, мысленно поблагодарив Джека. В комнате не было холодно, но такое наслаждение лежать в постели, слушая шум дождя и вглядываясь в отблески пламени.Перед сном она решила немного почитать. Круг света от лампы не рассеивал мягких теней в углах, в ногах чуть слышно мурлыкала Иштар. Увлеченная интригами коварной Бекки Шарп, Эллен пробегала страницу за страницей.И тут это произошло. Выронив книгу, она схватилась за горло, не в силах превозмочь удушье. Иштар недовольно простонала во сне, но не проснулась. Постепенно глухой стук сердца сделался менее частым, но Эллен все сидела, съежившись от ужаса и уставясь в темный угол у Двери.Там, конечно же, ничего не было... ничего, что отбрасывало бы ту странную тень. Стоило Эллен повернуть голову, и тень исчезла, но Боже, какой отчетливой она была! Эллен провела рукой по лбу и обнаружила, что он покрыт испариной.Ее взгляд упал на спящую кошку, и невольная улыбка тронула губы: Иштар лежала на спине, с торчащими вверх лапами, и выглядела так нелепо, как только может выглядеть сиамская кошка, обычно не теряющая достоинства ни при каких обстоятельствах.«Что ж, – подумала Эллен, – это лишний раз подтверждает, что мои страхи напрасны. Кошки чувствуют присутствие привидений».– Плохи ваши дела, леди, – сказала она себе вслух, подбирая книгу. – Пора посетить окулиста.Но превратить все в шутку не удалось. Даже тщетные усилия Бекки завоевать сердце Джозефа не могли удержать внимания Эллен: взгляд без конца возвращался в тот угол, где ей привиделась тень.Устав бороться с собой, она погасила лампу, и на стенах заплясали еще тени – размытые и подвижные, создаваемые игрой огня в камине. Эллен долго лежала без сна, наблюдая за ними, но ни одна из них даже отдаленно не напоминала ту отчетливую фигуру, что померещилась ей: фигуру женщины в длинных просторных юбках, с копной распущенных волос. Глава 4 К обеду с Норманом Эллен одевалась с особой тщательностью. Примеряя, какие из трех пар сережек лучше подходят к платью, она вдруг осознала, как давно у нее не было настоящего повода прихорашиваться. Пока дети не подросли, на то, чтобы наряжаться, никогда не оставалось времени: до прихода няни всех четверых надо было накормить и уложить в постель. Позже повзрослевшая Пенни пыталась привить ей вкус к экспериментам с макияжем и париками, но Эллен давно потеряла к этому интерес. Свиданий она не назначала вот уже много лет, и единственными ее выходами в свет были посещения концертов и посольских приемов с Джеком.«На самом деле, ты просто боялась, – подумала она с внезапной вспышкой проницательности. – Боялась назойливого внимания мужчин, которые были тебе безразличны. Боялась, что люди подумают, будто ты пытаешься обольстить Джека».Эллен укоризненно кивнула своему отражению. Джек уехал, зато появился Норман, он был под рукой, и она хотела ему понравиться. В целом она осталась довольна тем, что видела в зеркале: вполне респектабельно и очень даже неплохо для женщины, которой скоро стукнет сорок. Нежно-лиловый шифоновый шарф смягчал строгие линии полотняного платья с таким же жакетом. Наклонившись вперед, Эллен всмотрелась в свое лицо, выискивая морщинки, которых, конечно же, хватало. Но единственным способом избежать их было всю жизнь хранить полнейшую невозмутимость, превратившись в бесстрастную статую. Состроив несколько гримас, Эллен решила, что хмурится она, пожалуй, редко и в большинстве морщин повинен смех. Но не прекращать же смеяться, в самом деле. А если Норман, как многие мужчины среднего возраста, предпочитает гладко-розовую бессодержательность юности – что ж, тогда ей не повезло.Взгляд Эллен как магнитом потянуло к фотографиям на туалетном столике. Улыбающееся лицо Пенни – юное, но уж его-то никто не упрекнул бы в бессодержательности. Широкая ухмылка Фила. Мрачные физиономии Артура и Сэма, безуспешно пытающихся скрыть недовольство (их заставили вырядиться в костюмы).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78