На четвертый гудок трубку сняли, и он услышал голос резидента США.
– Алло, Дьюсон?
– Кто говорит?
– Дэвид Левис. Я вас не разбудил?
– Нет, но я собираюсь укладываться. Вы звоните из отеля?
– Нет, из «Бико Дурадо».
– Из «Бико Дурадо»? – удивленно переспросил Дьюсон. – Я вижу, что вы не теряете времени…
– Обратное для нас чревато…
– Вы уже встретились с девушкой? – спросил Дьюсон.
– Пока нет, – ответил Юбер. – Поэтому я вам и звоню. Мне нужна ваша помощь. Наберите номер «Бико Дурадо» и попросите к телефону сеньора Хименеса. Скажите, что звоните из больницы… что его жене плохо и она просит его немедленно приехать. Добавьте, что вам пришлось обзвонить уже несколько ночных клубов, пока вы его нашли.
– Можете на меня рассчитывать, но скажите, пожалуйста, – добавил он с неожиданным чувством юмора, – чем страдает сеньора Хименес?
– Острым приступом перитонита, – не задумываясь сказал Юбер. – Спокойной ночи. До завтра.
Танцующие пары расходились за столики после объявления пятнадцатиминутного перерыва для музыкантов. Юбер заметил, что метрдотель принимает заказ лысого толстяка со спутницей в зеленом платье. Не успел Юбер сесть, как послышался телефонный звонок. Некоторое время спустя Юбер увидел Пабло, направляющегося к столику сеньора Хименеса.
Толстяк засопел, вскочил на ноги и вышел из зала вслед за метрдотелем.
Мари-Хосе лукаво посмотрела на Юбера:
– Я вижу, что с воображением у вас все в порядке. Любопытно, что вы придумали?
– Четверо детей сеньора Хименеса заболели коклюшем, – серьезно ответил Юбер. – Они умирают без папочки.
– И вы думаете, он клюнет на эту удочку?
– Держу пари, что через три минуты его здесь не будет. В этот момент в зал вернулся красный, запыхавшийся Хименес. Он подошел к столику, где его ждала Анжела Олейра, но не сел за него. Он склонился над ухом девушки, что-то объясняя ей, вынул из бумажника несколько банкнот, положил их на стол и удалился быстрым шагом, не глядя по сторонам.
Мари-Хосе восхищенно посмотрела на Юбера:
– Я вижу, что если вы чего-нибудь хотите, то…
– Я иду на все, чтобы этого добиться, – закончил Юбер, смеясь. – А вас я попрошу предложить Анжеле пересесть за наш столик.
Мари-Хосе колебалась:
– Хорошо, но только не говорите ей, что это я назвала вам имя ее кавалера…
– Разумеется, – заверил Юбер.
– Значит, я представлю вас другом Гарри Лесли?
– Естественно. Если она предпочитает бар, мы можем отправиться туда.
Мари-Хосе встала из-за стола и подошла к Анжеле Олейра. Они обменялись несколькими фразами, и Анжела несколько раз взглянула в сторону Юбера.
Юбер разочарованно увидел, что Мари-Хосе возвращается одна, но она успокоила его, сказав, что Анжела предпочитает, чтобы он сел за ее столик.
– Прекрасно. Спасибо, Мари-Хосе. Я скоро вернусь.
Юбер оплатил напитки и телефонный разговор, оставив щедрые чаевые, сунул в руку девушки пятьдесят долларов и самым естественным образом направился к столику Анжелы Олейра.
Анжела была ниже ростом и совершенно другого типа, чем ее приятельница. Она была тоже красивой, но брюнеткой. У нее был чувственный рот и маленький носик. Юберу больше всего понравились ее большие глаза орехового цвета. Ее зеленое платье с большим вырезом облегало фигуру, как купальный костюм.
Юбер слегка наклонился:
– Разрешите представиться… Дэвид Левис, друг бедняги Гарри…
Анжела с интересом взглянула на него и протянула ему ухоженную маленькую руку:
– Садитесь, прошу вас, – предложила она, не переставая смотреть на него.
– Что вам заказать?
Анжела посмотрела на ведерко с только что открытой бутылкой шампанского.
– Я пью только шампанское.
– Я тоже, но только французское, – лицемерно сказал Юбер. – Я предпочитаю «Дом Перинён», а вы?
Девушка взглянула на него с повышенным интересом, после чего подняла руку, чтобы подозвать официанта, обслуживающего их столик:
– Хосе! Замените эту бутылку на «Дом Перинён». Она вынула сигарету из пачки «Кэмел» и закурила.
– Вы действительно были другом Гарри? – спросила она. В ее голосе Юбер уловил сомнение.
– Вы мне не верите? Она улыбнулась.
– Извините меня, – сказала она, – но после смерти Гарри столько людей приходило расспрашивать о нем и все представлялись его друзьями.
– Можно полюбопытствовать, кто именно? Анжела Олейра пожала плечами.
– Раньше я никого из них не видела. Можно только удивляться, сколько у Гарри было друзей. И это не считая полицейских, в том числе комиссара Альмейра, который вызывал меня в свой кабинет уже раз пять.
– Любопытно, – прошептал Юбер. – Могу вас заверить, что в моем случае это действительно правда. Мы вместе учились в Калифорнийском университете. После этого мы на несколько лет потеряли друг друга из вида: он ушел в журналистику, а я – в Госдепартамент. Но два года назад мы снова встретились в Нью-Йорке…
К столику подошел официант, неся в ведерке шампанское. Юбер достал бумажник и вынул из него немного пожелтевший снимок, который ему вручил Смит перед его отъездом из Вашингтона.
На снимке был изображен Гарри Лесли в форме бейсболиста среди своих товарищей.
Он протянул снимок молодой женщине.
– Вы узнаете Гарри? – спросил он. Анжела внимательно посмотрела на фото.
– Он здесь очень молод, но я узнала его без труда.
– А меня вы видите?
– Вы тоже здесь?
– Да. Длинная жердь, за его спиной, это я.
– Нет, вас я бы никогда не узнала, – откровенно призналась Анжела. – Впрочем, здесь виден только профиль…
Она вернула снимок Юберу.
– Вы приехали из США из-за этого убийства? – спросила она.
– Нет, я отдыхал на Майорке, когда узнал о случившемся из газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29