Трудно было представить сэра Джона в домашней обстановке, с двумя взрослыми сыновьями — один теперь в армии, а другой служит в Сити…
На опушке леса Копплстоун остановился и повернулся к Гримстеру со словами:
— Сэр Джон просил передать, что его предложение остается в силе.
Гримстер отрицательно покачал головой.
— Не будь идиотом, Джонни, — вмешался Кранстон. — Никому твоя смерть не нужна.
Гримстер вновь покачал головой. Они прошли через лес, поднялись по крутой узкой тропке, что вела к вершине холма над заводью, а там поворачивала к реке и кончалась у воды. Остановились в четырех ярдах от поворота, но достаточно близко к реке, так что Гримстер видел воду и слышал ее шум. Вода замутилась, поднялась, почти затопила отмель на другом берегу — там, где Гримстер сражался с лососем, пока Гаррисон ждал. «Если бы Гаррисон видел это, — мелькнула у Гримстера мысль, — он бы прыгал от радости». Вдруг ему до боли захотелось, чтобы рядом оказался Гаррисон. Но желание тотчас исчезло. И к Гримстеру вновь вернулись твердость и хладнокровие.
Стоявший позади Кранстон неожиданно ударил Гримстера по ногам, под коленями, и тот сел.
— Извини, Джонни, но береженого бог бережет.
Копплстоун перекинул петлю Кранстону:
— Подержи-ка.
Кранстон встал на колени за спиной Гримстера, и не успел тот двинуться, как он резко дернул веревку на себя, притянул руки Гримстера к шее и накинул веревку на нее петлей. Когда веревка впилась в кожу, Гримстер понял: еще мгновение, и Кранстон потянет назад, начнет душить, потом Копплстоун схватит его, Джона, за ноги и стреножит, а потом майор вытащит шприц… Гримстер не представлял этот миг заранее, но навязчивая уверенность в себе, непоколебимая вера в то, что он убьет сэра Джона, подсказали ему: другой случай спастись не представится. Наконец-то Гримстер его дождался. Отныне он хищник-убийца, и только.
Не успел Кранстон затянуть петлю на его шее, как Гримстер изо всех сил дернул головой, ощутив, что угодил затылком в лицо майору. Расправив плечи, Гримстер рванулся вперед — веревка выскользнула у Кранстона из рук — и вскочил на ноги. На мгновение он оказался лицом к лицу с Копплстоуном, настолько близко, что ощутил его дыхание, увидел, как расширяются его налитые кровью глаза. Гримстер схватил Копплстоуна за лацканы пиджака и потащил к обрыву. Копплстоун оступился и стал падать. Гримстер повалился следом, ударился о землю и, сжав скованными руками пиджак Копплстоуна, перекатился через утес. Они пролетели пятьдесят футов и бухнулись в стремнину, которая потащила их вниз по течению. Гримстер, вцепившись в Копплстоуна, ушел под воду с головой. Когда они вынырнули, их лица оказались рядом. Копплстоун поднял руки, ища шею Гримстера, но тот что было сил ткнул лбом в мокрое багровое лицо. Извиваясь в стремнине, противники снова ушли под воду.
Течение загнало их в водоворот у горловины заводи, тела закружились на мелководье. Потом их стащило к более глубокому перекату, и течение, немного ослабев, в конце концов отнесло их к другому берегу, прочь от порогов. Ощутив под ногами устланное галькой и обломками скал дно, Гримстер начал отчаянно сопротивляться течению, отяжелевшими от воды сапогами стремился закрепиться, чтобы встать, но Копплстоун не отпускал. В пяти ярдах от берега он нашел-таки опору и сумел выпрямиться. Подтянув Копплстоуна к себе, Джон стал пробираться к берегу. Пока он шел, волоча Копплстоуна, наполовину потерявшего сознание от удара в лицо, у него не выходило из головы воспоминание об уобернском льве с Гаррисоном в пасти.
Гримстер добрался до берега, протащил свою жертву по заросшему травой склону, вышел в поле и бросил, едва оторвав от пиджака затекшие, непослушные пальцы. Копплстоун лежал на земле, постанывая. Гримстер склонился над ним и скованными руками что было сил ударил его в висок. Потом взялся за мокрый край его правого кармана: когда Копплстоун надевал на Гримстера наручники, тот заметил, что ключ он положил именно туда. Из кармана выпали ключ и маленькая коробочка из черного картона, так хорошо знакомая Гримстеру. Он поднял ее, с трудом, неуклюже засунул себе в карман, потом взял ключ, сжал в правом кулаке. С другого берега послышался крик, Гримстер узнал голос Кранстона и понял, что тому потребуется время, чтобы найти брод. Крепко держа ключ, Джон перевалился на спину, поднял ноги как можно выше. Вода из сапог на мгновение оглушила его, но он тут же вскочил и побежал, тяжело топая, к железной дороге.
Он бежал, не чувствуя ни облегчения, ни торжества. В нем жила одна холодная мысль. Он убьет сэра Джона. Ничто его не остановит. Гримстеру снова вспомнился лев с Гаррисоном в пасти, и он с ледяным равнодушием понял, что сам стал зверем. Теперь ему хотелось лишь охотиться и убивать, мысли о новой жизни, о пристанище отступили.
У проволочного забора, идущего вдоль насыпи, Гримстер остановился, тяжело дыша, и оглянулся. На берегу никого не было. Он пролез под проволоку, перешел железную дорогу, перелез через забор на другой ее стороне. Тут сел в высокую траву передохнуть, унять дрожь в теле. Он сунул ключ в рот, крепко зажал его в зубах. Подняв руки, он движением головы и кистей попытался вставить ключ в замок наручников. Дважды ронял ключ, но панике не поддался. Освободившись от наручников, Гримстер развязал веревку зубами. Потом встал, снял пиджак и рубашку и выжал их, насколько смог. Затем снял сапоги и выжал брюки.
Через несколько минут Гримстер вышел на шоссе Эксетер — Барнстейпл. Отвернув голенища сапог, двинулся по дороге. Он понимал: пока ему ничто не угрожает. Кранстон пойдет через реку к Копплстоуну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68