Он действительно ворчал, узнав, что Дафни удалось уговорить отца взять ее с собой. Правда, ворчал он просто так, скорее для порядка.
От былой уверенности, пришедшей к нему вчера во время игры, не осталось и следа. Утром вернулись все его сомнения, теперь возросшие с новой силой после внезапного решения Дафни ехать на Мору. Почему она приняла такое решение? Не может расстаться с Грейсоном или это очередной ее каприз?
Кто знает? Тут можно предполагать все, что угодно. Он до посинения будет уговаривать себя сохранять здравый смысл, но разве от этого становится легче?
Будучи человеком честным и прямолинейным, Берроуз чувствовал, что не обретет покоя, пока не доберется до сути и не поставит Дафни перед фактом, посвятив ее в свои сомнения. Но как? Как сделать это, располагая всего лишь каким-то грязным, лживым письмом? И как она должна будет к нему отнестись?
Поверить? И все же, пока он так или иначе не узнает правды, в душе его не будет покоя и он так и будет метаться из стороны в сторону.
Спустившись на шканцы встречать сэра Джорджа, Тедди бросил взгляд на Грейсона, почувствовав прилив ревности и злости. Если это правда… О Господи, если только это окажется правдой!…
Нежный голосок Дафни заставил его вернуться на землю.
— Перестань хмуриться, Тедди. Ты не рад видеть меня здесь?
Если не перестанешь сердиться, я поцелую тебя прямо на глазах у всей команды.
— Дафни, не дразни Тедди, — вмешался сэр Джордж. — Нил, отведите ее вниз и закуйте в цепи.
«Ну вот, что тут скажешь? Как угадаешь?» — думал Берроуз, стараясь выдавить улыбку в ответ на шутку сэра Джорджа.
Извинившись, он вернулся на капитанский мостик, твердо решив до конца предстоящей поездки узнать правду. Машинально отдавая приказы, он не переставал думать о Дафни. Если это правда, и она любит Грейсона, и…, он буквально заставил себя сказать это — если она попросит развода, что он тогда будет делать? Господи, он не перенесет! Но если она действительно хочет этого?… Значит, так и должно быть. Он любит ее глубоко, сильно, хотя и не показывает… И все, что она хочет, все, что может сделать ее счастливой… Но, черт возьми, если это так, то он не в состоянии удержаться от того, чтобы не разобраться с Грейсоном. Всего один раз… И никто…, никто не вправе упрекнуть его за это. И все-таки подобное не должно случиться. Этого просто не может быть. Он не представляет себе жизни без Дафни. Даже если это окажется не правдой, то все равно пойдет ему на пользу, заставит призадуматься. Впредь он постарается смотреть на жизнь ее глазами… Да, да, постарается.
«Данун» отошел от причала, мерно качаясь на волнах, и Берроузу сделалось легче. Да что он, в самом деле? Чепуха все это… Какое-то грязное письмо, написанное неизвестно кем и явно в отместку… А он чуть ли не рвал себя на части из-за такой ерунды.

***
Тем временем майор Джон Ричмонд совершал утренний заплыв под стенами Форт-Себастьяна. С первых дней после приезда в крепость он делал это каждое утро.
Плывя на спине, он время от времени поглядывал на стены крепости, темно-серой лентой извивавшиеся над берегом, но так и не заметил на галерее никакого движения. На фоне ландшафта острова, игравшего живыми красками, крепость выглядела мрачным, обособленным, неестественным пятном. Такое впечатление, что проказливый ребенок, взяв яркий, красочный плакат, нарисовал на нем углем это мрачное сооружение. Высоко в небе над Ла-Кальдерой, широко расправив крылья, лениво парили два коршуна, а по дороге на Ардино ползло клубящееся облако пыли, поднимаемой грузовиком.
Ричмонд давно имел обыкновение мысленно обозначать на перспективу нерешенные проблемы, подвергать их тщательной, всесторонней оценке и только потом принимать взвешенное решение. И это было не что иное, как давняя армейская привычка освобождать голову от всякой побочной чепухи. Докопаться до сути — вот что было для него главным. Ему вспомнились строки, которыми обычно начинаются все методические пособия по пользованию стрелковым оружием, с которыми знаком каждый офицер: «Основной задачей стрельб является обучение личного состава обращению с боевым оружием, имеющее целью уничтожение противника». Разве можно выразиться яснее?
В этой фразе все предельно просто, ничего лишнего. И в жизни, был убежден Ричмонд, не бывает ситуаций, к которым нельзя было бы подобрать подходящие строки из командирского устава. По крайней мере, хотелось бы думать, что не бывает… Джон усмехнулся, перевернулся на живот и нырнул, погружаясь все глубже и глубже, пока уши не начало ломить от давления. Джону хотелось плыть и плыть под водой и не выныривать на поверхность, чтобы не возвращаться в этот обыденный мир, где нужно отдавать приказы и…
Однако пришлось вынырнуть. Он тряхнул головой, освободив уши от воды, и медленно поплыл к берегу. И, растираясь полотенцем, не переставал думать, придя вскоре к выводу, что пора бы наконец расставить все по своим местам, определить, где черное и где белое Чтобы облегчить задачу, он начал мысленно задавать себе вопросы.
Ты любишь Мэрион Шебир?
Да.
Ты уверен в этом?
Так же, как в том, что солнце восходит по утрам. Я люблю ее и знаю это совершенно точно, так же как знаю разницу между хорошей и плохой живописью.
А она любит тебя?
Да.
Ты уверен в этом?
Да.
И что ты собираешься предпринять?
Джон расстелил полотенце и лег. Вот он, без сомнения, самый трудный вопрос из всех. Что он намеревается предпринять?
Вернувшись в форт, он может пойти к ней, признаться в своей любви и попросить ее руки. Но тем самым он даст ей понять, что обнаружил подлог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102