Позже мы нашли тяжелый армейский бронежилет. Такие бронежилеты держат пулю из автомата Калашникова с расстояния десяти метров. Кстати, это уже не первый бронежилет, который Палач оставляет на месте разборки. Пока мы добежали туда, преступник ушел по лесу.
Вернулись к озеру, а там уже было полно народу. Кран вытаскивал микроавтобус из озерца. Машина медленно поднималась из воды, изо всех щелей вытекали грязные ручьи; один из них, у кабины, был чуть розоватым.
– Ну что, теперь есть свидетельства, мы его видели!
– Кого? – недоуменно смотрит на меня Федор Чегодаев.
– Да Палача, – говорю я.
– Какие свидетельства? Одни голые предчувствия. Только голые предчувствия. Целый стриптиз предчувствий. Но, если бывают чудеса, может быть, доказательства я найду в фургоне, – сказал Федор.
Я вздохнул.
– Нет, столько чудес сразу не бывает. Стрела крана повернулась, и машина повисла над землей. Внезапно распахнулась правая дверь и оттуда вместе с потоком воды вывалился труп кавказца. Из его груди торчала длинная узкая рукоятка.
– Вот что я ищу! – торжествующе воскликнул Федор, показывая пальцем на клинок.
– И всего-то, – усмехнулся я. – Зачем он тебе?
А я их собираю, – весело сказал Чегодаев. – У меня уже три таких есть.
– И ни одного отпечатка пальца?
– Ни одного! Но каков ножичек, настоящий стилет! И где он их берет? Чувствую, прибалтийские… Видишь, Юрий, чудеса бывают. Поищем в фургоне еще, гляди, сколько наркоты…
А вечером мы сидели с Федором в фургончике, напичканном радиоаппаратурой. Снимали разговор мафиозников после разгрома фургона с наркотиками. Среди шума, треска и писка можно было расслышать очень интересные вещи. То, что Беркутова можно было брать чуть ли не с поличным, а его не трогали, меня настораживало. Но Чегодаев объяснил мне преждевременность ареста. Мол, что ничего не даст, Палача мы так не поймаем. И вот мы слушаем разговор Беркутова и некой дамы.
…– Рада познакомиться, господин Беркутов. Ваша слава бежит впереди вас… Но давайте сразу приступим к делу… – говорит до ужаса знакомый женский голос.
– Ну разумеется. Присаживайтесь. Там есть свободный стул. – Это голос Беркутова.
– Спасибо, не стоит. – Женщина завозилась, но очевидно, не села. – Надеюсь, мы быстро придем к согласию и наша встреча не займет времени, за которое я могу устать стоя.
Где я мог слышать этот голос? А, вспомнил. Покойная Евгения, Фарида, водила меня в ночной клуб, и я видел эту женщину, с головы до ног увешанную бриллиантами. Разговор между тем продолжался.
– Слушаю вас, – это Беркутов.
– Мистер Беркутов, я давно слежу за вами. В последнее время вы взяли под контроль всю торговлю в самых престижных районах. Но вас постоянно преследует человек, которого журналисты окрестили Палачом и которого мои люди пристрелили сегодня ночью в лесу.
– Нет никакого Палача, – это снова Беркутов.
– Ваши нынешние люди очень неопытны. Они рэкетировали в Польше, обирая своих сограждан.
Работать по-настоящему просто не умеют. Мои люди значительно профессиональнее, – это голос женщины.
– Да, я наслышан о чеченской мафии, но это тоже все из разряда журналистской выдумки, – говорит Беркутов.
– Я просила бы меня не перебивать. Мои люди отнюдь не чеченская мафия, хотя представители ее там есть. Они предлагают вам сотрудничество. У вас есть очень большие возможности для легального бизнеса, а у нас есть очень большие возможности для финансирования.
Тут в разговор вмешивается третий мужской голос. С грубой интонацией звучат слова:
Не знаю как вы, ребята, а я никогда не буду работать на чурок!
– Пока ваши предки, – не изменив голоса, сказала женщина, – ходили в лыковых лаптях и трахали собственных сестер в подмосковных деревнях, мои предки уже руководили преступностью.
Послышались недовольные возгласы, но женский голос продолжал:
– У вас, москвичей, прямо-таки патологическая страсть к обману и насилию. Это нехорошо. Между прочим, вы меня плохо поняли. Я объявила вам не условия договора, а мои требования. И мы уже приняли меры, чтобы вы эти требования выполнили. До свидания.
…После этого прослушивания мы с Федором долго молчали… Впечатление было не из лучших. Меня подмывало совершить налет на контору Беркутова, где происходила встреча представителей враждующих преступных группировок.
– Эх, шарахнуть бы всех бомбой, килограммов под триста. Чтобы сразу всех похоронила. А то поди, как подстрелят кого, так они похоронные процессии на пол-Москвы устраивают… – изливал свои эмоции Чегодаев.
Я молчал. Внутри у меня все кипело. На следующий день, когда я до работы у Беркутова ни свет ни заря пришел в управление с целью планирования задания, то очень удивился. Федор с темными кругами под глазами сидел за компьютером.
– Что ты тут делаешь, в тетриса гоняешь? Федор вздохнул:
– Хочу поймать Палача.
– Что же, это лучше, чем с симпатичными девушками трепаться насчет версий ночь напропалую. Вряд ли ты его вычислишь, сидя по ночам за компьютером. Палач никогда не заходит ночью в милицию.
– Все шутишь. А что, посуди сам, мне остается делать? Трахаться с хорошенькими журналисточками не дают. Да я и уже старый, довольно потрепанный… Остается только искать Палача…
– Ну, ты уж и не такой потрепанный, и можешь беседовать хоть с чертом в юбке, – сказал я ему иронически.
– Не надо говорить мне комплименты, – устало бросает Федор.
– Так скажи, почему ты обменял меня на компьютер. Неужели лишь потому, что он, в отличие от меня, не способен шутить?
– Нет, Юра, я хочу найти Палача. В тебе что-то сломалось. Раз ты не способен мстить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183