– отреагировала Марен.
– Вот именно, – сказал Чессер.
– Тогда уж лучше сейчас, – рассудила она.
В первую же ночь, как они увидели свои имена на доске перед ратушей, Чессеру приснился удивительно отчетливый сон. Сюжет был почти правдоподобный, а действующие лица и вовсе реальные. Главные роли исполняли Мэсси и Мичем. События развивались внутри и вокруг шале. За Чессером гнались, чтобы убить, а он всякий раз уходил от преследователей, являя чудеса ловкости и находчивости. Он исчезал и появлялся по собственному желанию, отскакивал в сторону или пригибался, чтобы уклониться от пуль, и видел, как они медленно проплывают над ним, не причиняя никакого вреда. Беременная Марен сидела неподалеку в шведском кресле-качалке. Она была в восторге. Чессер прикончил не меньше дюжины отчаянных головорезов Системы, потом Мэсси и, наконец, сошелся в последнем единоборстве с Мичемом, но тот, осознав подавляющее превосходство Чессера, захныкал, прося пощады, и стал умолять его принять пакет стоимостью в три миллиона долларов. Чессер поднял Мичема, как кусок картона, одной рукой. И отстрелил ему яйца. По одному. При виде этого Марен воскликнула: «Умница!» – и засунула своему герою в рот шведское тминное печенье.
Чессер проснулся весь мокрый от пота и – это его особенно смутило – с неуместной эрекцией. Он встал и пошел на кухню выпить чашку растворимого кофе. Пока он пил кофе, ему в голову пришла мысль встретить Систему и Мэсси лицом к лицу. По крайней мере, кого-нибудь одного из них. Его воображение разыгралось. Чем больше он об этом думал, тем больше захватывала и воодушевляла его эта идея.
Логика пыталась вмешаться, но он не желал прислушиваться к голосу разума. Риск пьянил его, как наркотик.
Он заказал разговор на девять утра. Линия была занята. Он рассчитывал, что Марен проснется поздно. Чессер решил не советоваться с ней. Он был почти уверен, что она будет против. Теперь, когда Марен была беременна и почти замужем, она стала гораздо меньше склонна ко всяким авантюрам. Очевидно, это было то качество, которое она утратила, а он приобрел.
В девять тридцать он предпринял еще одну попытку дозвониться до Лондона.
Система, как обычно, ответила после трех гудков. Он попросил Мичема.
– Я дам вам мистера Коглина, – ответил ровный голос на коммутаторе.
– Я прошу Мичема.
– Да, я слышала. Но может быть, вы поговорите с мистером Коглином?
– Мне нужен Мичем, – продолжал настаивать Чессер.
– Боюсь, что это невозможно, сэр.
– Невозможно? Почему?
И почему его сразу переключили на Службу Безопасности? Ведь он еще даже не представился.
– Соединяю вас с мистером Коглином, сэр, – сказал голос, и раздался щелчок.
Наверное, Мичем уехал отдыхать. Чессер едва не повесил трубку. Ему снова не удалось добраться до Мичема – он чувствовал себя обманутым. Но в этот момент раздался голос секретарши Коглина, она спрашивала, кто звонит. Чессер больше не раздумывал. Он сообщил свое имя тоном, не терпящим возражения.
Коглин заговорил первый:
– А-а, Чессер. Хорошо, что вы позвонили.
– Я решил попробовать.
– Мы все думали, куда же вы запропастились? – Чессер подумал, что это еще мягко сказано. – Где вы пропадали?
Как будто он не знает! Тут Чессеру пришло в голову, что Коглин нарочно тянет время, чтобы выяснить, откуда он звонит.
Чессер решил облегчить ему жизнь:
– Я в Швейцарии. В Гштаде, если точнее.
– Наши люди не нашли вас?
– Пока нет.
– Ах вот как. Тогда, значит, вы звоните по собственной инициативе?
– Вы считаете, что это глупо?
– Вовсе нет. На самом деле это очень разумно.
– Я хочу, чтобы Система знала, где я. И особенно Я хочу, чтобы Мичем это знал.
– Мичем?
– Да. Надеюсь, он лично мной займется.
– Будет вам, Чессер. Успокойтесь. Я знаю, что случилось между вами и Мичемом, и представляю, каково вам было. Надо признать, что Мичем обошелся с вами несправедливо, но, уверяю вас, мы постараемся это загладить. – Чессер терялся в догадках, о чем это Коглин говорит. – Приезжайте в Лондон девятого августа. У нас будет первый день просмотров. Я сам позабочусь о вашем пакете. Обещаю.
– Вы не поняли. Я хочу…
– Я все понимаю. Вы хотите Мичема. Но его здесь больше не будет, – сказал Коглин.
– Почему?
– Официального объявления еще не было, но, думаю, ничего плохого не случится, если я скажу вам. Мичем подал в отставку. По состоянию здоровья. Теперь я…
Мичем – в отставку? Чессер был ошарашен.
Лишь немногие избранные узнают, как в действительности обстояло дело. Чессер не узнает никогда.
После затруднений с Советами и когда все попытки отыскать украденные запасы окончились неудачей, Мичем решил, что израсходовал весь отведенный ему лимит времени. Он продумал, какой линии выгоднее придерживаться для своей защиты, и созвал экстренное заседание совета. По чрезвычайно неприятному поводу, как он выразился. И поэтому даже те члены совета директоров, которых не было в Лондоне, специально прилетели, чтобы участвовать в заседании.
Мичем председательствовал. Он сообщил членам совета О недавнем ограблении. Они ахнули. Он начал анализировать возможные ужасные последствия. Им стало дурно. Он возложил вину за случившееся на Службу Безопасности и осудил Коглина за возмутительное пренебрежение своими обязанностями. Они согласились.
Коглин, не будучи членом совета директоров, в заседании, конечно, не участвовал. Но он слышал каждое слово Мичема и видел каждый его жест при помощи скрытой телекамеры, установленной его помощниками в комнате совета два года назад.
Обвинения Мичема, похоже, не слишком расстроили Коглина. Он отнесся к ним спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103