Мэсси не подал виду, что разочарован. Он-то думал, что она всю ночь сидела у его кровати. – Ты будешь рад, – сказала она.
– Да?
– Я вербовала новобранцев, – она улыбнулась. – На этот раз мне повезло. Надеюсь, они тебе понравятся.
Она указала ему на лужайку.
Там, на ярком солнышке, резвились две молоденькие девушки, абсолютно нагие, со стройными, тренированными телами. Обе очень хорошенькие, не старше двадцати. Натуральная блондинка со свежим, невинным личиком и брюнетка, чьи черты определенно выдавали большую опытность.
При виде этого зрелища мысли Мэсси изменили свое направление. Они были в его вкусе. Совершенные физически, неосознанно принимавшие соблазнительные позы и, следовательно, еще более привлекательные в движении.
Леди Болдинг извинилась и спустилась к ним.
Мэсси подал знак принести электрическую бритву. Бреясь, он смотрел, как леди Болдинг подходит к девушкам, как они раздвинулись, чтобы дать ей место между ними. Она не сказала ни слова, но они сами, без ее просьбы, обняли ее и положили головы ей на плечи, Девушки глядели друг на друга, а их руки плавно скользили по телу леди Болдинг.
Не отвлекая их внимания, леди Болдинг откинула голову назад и взглянула вверх, на Мэсси, Он был явно заинтересован.
Это случилось в пятницу. К понедельнику Мэсси чувствовал себя обновленным. Черное слово было стерто. Он как бы почерпнул немного юной энергии из эротических представлений в воскресенье и теперь стал бодрее, чем раньше.
Страшный гнев, едва не лишивший его сил, не стал слабее. Однако теперь он был направлен на тех, кто его вызвал.
Чессер. И его Марен.
Он поклялся себе, что они ему заплатят дорогой ценой за все, что он перенес. Он сказал об этом леди Болдинг, думая, что ее порадует неотвратимость наказания.
– Поедем в Венецию, – предложила она, притворяясь равнодушной и надеясь отвлечь его. – В Венеции нам всегда было хорошо.
– Может, как-нибудь попозже, – ответил он.
– Ты не отказался от этой затеи с алмазами?
– Ни в коем случае.
– Только они знают, где алмазы, – напомнила она.
– Что, по-твоему, я должен сделать?
– Я забочусь о твоих же интересах.
– Так ты считаешь, что я могу оставить их в живых?
– Конечно, нет. Уж во всяком случае, не обоих.
Мэсси кивнул в знак того, что понимает ее. Но это вовсе не означало, что он согласен выполнить ее просьбу.
Леди Болдинг хотела напомнить ему, как много она для него сделала. Однако она понимала, что не имеет смысла говорить ему, что он ей чем-то обязан. Такой богатый и могущественный человек, как Мэсси, не бывает обязан никому.
Но все же она решила сделать попытку:
– Я уговорю Марен рассказать, куда они дели алмазы, – сказала она. – Это будет нетрудно, уверяю тебя. Она мне сама все расскажет.
Леди Болдинг уже обдумала свою будущую стратегию. В воображении это виделось ей предельно просто: Чессер будет мертв. Марен будет горевать. Она, леди Болдинг, будет соболезновать. Нежно утешать, успокаивать, сочувствовать. Все это будет происходить в каком-нибудь укромном уголке, идеально подходящем для этих целей. Потихоньку Марен начнет возвращаться к жизни. Мягкость и доброта сделают свое дело. Нежное сердце леди Болдинг станет нежными руками леди Болдинг, а потом и нежным телом леди Болдинг. Но все зависит от Мэсси. И Мэсси пообещал. Выполнять обещание он не собирался. Как раз сегодня утром он получил донесение, в котором говорилось, что Коглин приходил в Лондонский горный банк разнюхивать насчет М.Дж. Мэтью, и что Система наводила справки в фирме «Марилебон». Теперь оставалось только раскрыть тот факт, что общим знаменателем всюду является Мэсси. Он не верил, что такое случится, но возможность разоблачения отнюдь не радовала Мэсси.
Он с самого начала собирался убить Чессера и Марен после того, как они сделают свое дело. Вне зависимости от того, будет ограбление удачным или нет. Из посторонних никто, кроме них, не знал о его причастности, и пока они живы, остается вероятность, что правда выплывет наружу.
Он рассудил, что Чессер и Марен не те люди, чтобы прятаться долго. Скука погонит их обратно, в привычную обстановку. Особенно Марен с ее любовью к авантюрам. Мэсси приказал своим людям быть наготове. Как только беглецы появятся, он сразу узнает об этом. А схватить их и заставить – если надо силой – рассказать, что они сделали с этими двадцатью миллионами карат, будет просто делом техники. Они не станут запираться. С радостью выложат все, чтобы спасти друг друга.
И тогда он их убьет. Обоих.
ГЛАВА 30
Их имена действительно были вывешены под стеклом на доске объявлений у входа в ратушу. В первый раз Марен и Чессер пришли посмотреть на это вместе. Они держались за руки и обменивались шутливыми замечаниями, чтобы не выдать своего волнения. Потом еще несколько раз они приходили поодиночке. Оба хотели получше обдумать случившееся.
Чессер прочел:
«Всякий, кто располагает какими-либо сведениями о причинах, по которым брак между вышеназванными женихом и невестой не может быть заключен, должен представить доказательства в городскую ратушу до полуночи такого-то числа».
Чессер подумал, что знает тысячи таких причин, а также поразмышлял немного, откуда взялось слово «брак».
Тиски судьбы сжимались все сильнее. Он по-настоящему любил Марен, но жениться сейчас, когда их неотступно преследовала угроза мести Системы или Мэсси, было неразумно. Такие крайности несовместимы, и поэтому Чессер попытался тактично уговорить Марен отложить свадьбу хотя бы до тех пор, пока их положение не прояснится и им не надо будет больше скрываться.
– Сейчас или потом, какая разница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103