Здесь проводились испытания психотронных генераторов, способных воздействовать как на отдельного человека, так и на толпу. Разрабатывались программы по использованию генераторов в парламентах, конгрессах, военных коллегиях потенциального противника. О народе тоже не забывали. Создавались различные программы для подавления толпы, для нагнетания напряженности, для взрыва психической энергии и необдуманных действий.
Нельзя сказать, что сама идея тайного контроля над мозгом человека была продуктом именно двадцатого века. Подобные поиски велись в разные времена и в разных странах. В России они начались еще в царские времена и курировались контрразведкой Генерального штаба. Этому серьезному департаменту необходимы были новые надежные методы допросов пойманных вражеских агентов. Физические пытки зачастую оказывались непродуктивными: арестованные умирали, унося с собой в могилу ценные сведения, так и не успев поделиться знаниями с господами из следственного отдела. Первые исследования основывались, главным образом, на использовании наркотических веществ.
Октябрьская революция приостановила эти изыскания, правда, ненадолго. К двадцать второму году умные головы начали понимать, что теория о всесильности воспитания и перевоспитания человека, мягко говоря, не срабатывает. Необходимы были иные, более надежные способы создания нового человека, который служил бы идеальным винтиком в машине тоталитарного государства.
Начался новый виток научных разработок. Архив спецслужбы достался в наследство ЧК в целости и сохранности. Поначалу работа шла медленно и не приносила ощутимых результатов. Сказывались законодательные ограничения, не хватало образованных и в то же время достаточно идейных для такой работы кадров. Почти не было подопытного материала.
Положение в корне изменилось к тридцать девятому году, когда благодаря постоянным заботам Берии - крестного отца институтов-зон - в лабораторию Мозга, расположенную к тому времени в лагере особого режима, поступили кадры из числа репрессированных. Они готовы были изобрести хоть вечный двигатель, лишь бы не попасть на лесоповал.
Во время войны лаборатория работала с особой нагрузкой. Количество исследуемых тем увеличилось в несколько раз. Кроме того, с победой Советской Армии появилась надежда почерпнуть что-то новое из документов немецких и японских лабораторий смерти. Но оказалось, что мы не только не отстаем от поверженного противника, но по некоторым вопросам даже ушли вперед.
После смерти Сталина и Берии исследования, естественно, не закончились.
В семидесятые годы встал вопрос о создании новой лаборатории с отдельным «опытным производством».
После долгих дебатов в шестьдесят восьмом году рядом с одним из бесчисленных закрытых номерных городков «арзамасского куста» начали строить единый центр. Вся арзамасская зона была закрыта и находилась под контролем, под боком располагалась сырьевая база - Дзержинский химический гигант и Арзамасский ядерный комплекс. Зеки, работавшие на вредных производствах, были дешевым подопытным материалом. Зона органично вписалась в данную местность, не привлекая особого внимания.
Через пять лет объект уже работал на полную мощность и выпустил «первенца» - человека-робота.
Подобные исследования проводились и в других странах. В США, например, с пятьдесят третьего по семьдесят третий год шла операция ЦРУ по разработке химических и биологических препаратов, именуемая «МК-ультра». Операция была рассекречена и наделала много шума на Западе. Особенно отличился Национальный институт душевного здоровья на базе Научно-исследовательского центра по изучению наркотиков в Кенсингтоне, штат Кентукки. Там широко использовали препараты, вызывающие галлюцинации, наркотик ЛСД и т. д. В то же время серьезные наблюдатели отмечали, что на поверхность всплыла лишь вершина айсберга.
Советскому Союзу в смысле рассекречивания повезло больше, и не потому, что программы были менее масштабными. Просто сказались преимущества закрытого общества и государственного контроля над информацией.
5
Вертолет мягко опустился на бетонную площадку. Немного одуревшие от вибрации и гула пассажиры один за другим неуверенно сходили по трапу. Прибывших было трое: полковник Саблин, доктор Бережная и ассистент Еремеева. Их встречали начальник Зоны и начальник Особого отдела.
Пока солдаты возились с багажом, вся компания разместилась в «рафике». За руль сел Зотов. Успев с каждым познакомиться еще на посадочной площадке, он сразу приступил к делу:
- Прежде чем вы вольетесь в наш дружный коллектив, я обязан провести с вами небольшой инструктаж, хотя вас уже должны были ввести в курс дела на пункте переподготовки. Тем не менее мы должны соблюдать все формальности.
- Это касается только вас, милые дамы, - вставил Набелин.
По дороге к городку майор напомнил новичкам о некоторых особенностях жизни в Зоне. Прибыв на место, они разделились: Набелин с женщинами прошел в свой кабинет, а Зотов повел Саблина в гостиницу.
Когда вошли в номер, Саблин, задвинув чемодан под кровать, подошел к столу, налил воды из графина, предварительно осведомившись о ее свежести, и залпом осушил стакан.
- Наконец снова живу, - выдохнул полковник, растянувшись в кресле. - Не могу летать, а тут сразу с самолета на вертолет. Я после этих полетов, как с похмелья - бочку воды могу выпить. - Он неожиданно улыбнулся: - Ну, как у вас дела?
Зотов одарил его ответной улыбкой, прекрасно зная, что коллега не так прост, как это может показаться с первого взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37