Где грузовики? И будет ли в замке ключ зажигания? Без ключа я машину могу не завести. Все же я биолог, а не угонщик… Ага, а вертуха? Что вертуха? Там замка зажигания нет, кнопка одна… Мелочь, но именно она может сорвать все мероприятие. Ага, уходят…»Капрал запер дверь, опять оставив Рокотова торчать на складе.Влад воспользовался одиночеством и подготовился к побегу, дабы не отвлекаться уже в процессе. Перекусил, попил воды, проверил снаряжение, похлопал на прощанье биотуалет по зеленому боку, запихал в рюкзак пару плиток шоколада.И устроился на гряде бумажных мешков. Поближе к выходу…Крики свидетельствующие о том, что с личным составом французского полка что-то не в порядке, биолог услышал в семь двадцать пополудни.Сначала издалека послышались возбужденные голоса. Потом, через пять с небольшим минут — чей-то стон прямо возле стены склада. Опять голоса, в которых прорывались истерические нотки.Рокотов удовлетворенно кивнул.Вода — это вода. Ни один из французов, что поужинал в столовой, не мог избежать дозы хлорида бария. В любом блюде, в любом стакане чая или растворимого сока, в любом графине была отрава. И степень болей зависела только от количества яда, проникшего с пищей в организм.Крысиный яд специально делается безвкусным, чтобы серые четвероногие, славящиеся своей предусмотрительностью и осторожностью, ничего не заподозрили. Крысы в тысячи раз лучше человека определяют отраву на вкус. Так что вещество, которым можно отравить грызуна, идеально подходит и для хомо сапиенса.Хлорид бария — штука крайне неприятная. Симптомы не снимаются промыванием желудка или активированным углем. Требуется квалифицированное врачебное вмешательство, стационар и капельницы. В полевых условиях отравленный будет только мучаться. И помрет через сутки, если его не доставить на больничную койку.На двери брякнул звонок, и в помещение влетел капрал.Влад успел упасть на мешки и теперь наблюдал за французом в щель между бумажными пакетами.Капрал повертел головой, сбегал в каптерку и вернулся с пачкой разграфленных листов в руке. Пробежал до конца штабеля с ящиками консервов и сверился с ведомостью, шевеля губами и водя пальцем по строчкам.«Ага! Думает, что консервы были несвежими… Оч-чень хорошо!»Француз недоуменно почесал затылок и красным маркером крест накрест перечеркнул висящий лист с данными на провизию.Прошел чуть дальше и остановился, слегка покачиваясь взад вперед.По нему было не похоже, что он находится под воздействием яда.Рокотов медленно приподнялся на колени и обхватил руками мешок.Француз был совсем рядом. Метрах в семи.«Только бы он не пошел в глубь склада?»Капрал с минуту постоял, повернулся и деловой походкой двинулся на выход.Влад задержал дыхание, поднял мешок и обрушил его вниз.Француз в последнюю секунду резко остановился, наклонился, заметив пробегающую крысу, и тридцать килограммов муки прошли в десяти сантиметрах от его головы.Взлетевшее вверх белое облако было похоже на взрыв.Бумажный мешок разорвался пополам, и в воздух взметнулась мучная взвесь. Капрал оказался засыпан перемолотым зерном с ног до головы.Жан Кристоф Летелье с яростью отшвырнул от себя пачку листов.Говорил же он этому идиоту из Марселя, что мешки с мукой надо укладывать аккуратнее!— Merde! Дерьмо! (Фр.)

— громко сказал капрал и принялся отряхивать форму. Глава 14. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ — МИМО КАССЫ! Первыми ощутили на себе действие хлорида бария караульные на вышках и в автопарке. Они ужинали на полчаса раньше остальных. Из шестнадцати рядовых на постах трое потеряли от боли сознание, а остальные связались с караульным помещением и сообщили старшему смены о своем состоянии.В ружье срочно подняли дублирующий состав.Но ситуацию это уже не спасло. Ровно через двадцать минут после того, как замена прибыла на посты, с ней произошло то же самое. Солдаты сначала ощутили позывы к тошноте, потом — головокружение, и в финале — резкую режущую боль в желудке. С такой болью не то что службу нести, с ней и просто лежать-то сложно. Изнутри поднимается горячий, расширяющийся с каждой секундой пульсирующий шар, в ушах шумит, ноги и руки как ватные, зрение плывет, кишки словно наматывает на зубчатый барабан…В помещении штаба дежурный офицер успел связаться с генералом Буссэ, которому напрямую подчинялся полк, изложил в двух словах происходящее и завалился на стол. На пищащую трубку он уже не обращал внимания — такой сильной была боль.Капитана-медика приступ скрутил в тот момент, когда он отдавал приказания о доставке мечущихся на носилках караульных в санчасть. Врач изогнулся, не договорив фразу, грохнулся оземь и забился в конвульсиях.Из шестисот с лишним французов только двое остались на ногах — Жан-Кристоф Летелье, не успевший сделать ни глотка волы после обеда, и молодой паренек из Прованса, заснувший в прачечной и по этой причине пропустивший ужин.На паренька надежды никакой не было. Происходящее так его напугало, что по своему состоянию он мало отличался от отравленных.Летелье заскочил в штаб, вырвал трубку из судорожно сжатых пальцев дежурного офицера, нажал на сброс и по памяти набрал номер оператора Министерства по чрезвычайным ситуациям Македонии.В Скопье по всем больницам объявили готовность номер один, и к воротам базы со всех концов столицы помчались восемьдесят машин скорой помощи. Терапевтов, хирургов и медсестер отрывали от домашних дел и срочно вызывали на рабочие места. Для шестисот больных отводили специальные помещения, при входе в которые ставили усиленный полицейский пост…Жан-Кристоф пулей промчался через плац, не оборачиваясь и никак не реагируя на несущиеся со всех сторон стоны и призывы о помощи, настежь открыл ворота базы, приказал согнувшемуся в караулке солдатику не чинить препятствий машинам с красными крестами и влетел на собственный склад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95