— Тогда чо делать? — напрягся крановщик. — Да отпусти ты меня, я уже понял все! Люди же на площади!
— На меня не кинешься?
— Иди ты!..
— Ладно, — Влад отодвинулся к задней стенке кабины, контролируя каждое движение работяги.
Крановщик резво занял свое сиденье и положил руки на рычаги. Кран качнулся и медленно поехал по рельсам назад.
— Так... Ща я им...
— Ты что делать собрался? — не понял биолог.
— Спокуха! — решетчатая стрела встала точно над микроавтобусом. Каретка с болтающейся на тросах плитой пошла вперед. — Когда дядя Женя занят делом, молокососы не вмешиваются...
— Подожди! — «молокосос» сжал плечо работяги. — Не надо! У тебя экстренный сброс груза есть?
— Посодют за такое, — серьезно сказал крановщик.
— Ерунда! Я тебя свяжу и тут брошу. Если что, вали все на меня. Забрался, избил, связал, сам все сделал... Отпечатки твоих ладоней с рукоятей сотрем. Дядя Женя, давай, решайся! Не успеем ведь...
Энтузиазм Рокотова передался пожилому строителю. Крановщик уже достаточно пожил на свете и в свои почти шестьдесят лет мог определить, когда человек врет, а когда действительно стоит поверить ему на слово и не задавать лишних вопросов.
— От ведь, бли ин! — работяга встряхнул головой. — Хрен с тобой, сброс так сброс! Только не забудь мне харю начистить как следует, чтоб все натурально было!
— Буду бить аккуратно, но сильно! — голосом Папанова пообещал биолог.
Крановщик подвел груз в точку над крышей микроавтобуса и поднял плиту до самой стрелы. Теперь автомобиль и двенадцатитонный бетонный прямоугольник разделяли почти тридцать метров.
— Не промахнешься? — обеспокоенно спросил Рокотов.
— Не бзди, продуемся! — В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом дядя Женя попал на четыре года во флот, где служил мотористом дизельной подлодки. А старые присказки не забываются. — Ну все, с Богом!..
* * *
Председатель наблюдательного совета «Белорусской Правозащитной Конвенции» Александр Потупчик вскинул правую руку вверх. Жест сильно смахивал на принятое в Германии 1933 1945 х годов приветствие.
Толпа немного утихла.
— И это еще не все! Власти не прекращают гнусные провокации в наш адрес! Вот у меня документ! — оратор потряс тоненькой пачкой рукописных листков. — Заявление сотрудника милиции, капитана Олега Батурина! Он работал в одном из самых засекреченных отделов Министерства внутренних дел — в вычислительном центре! И он не может молчать! Он написал письмо и передал его нам! Сейчас я коротко изложу его суть. — Потупчик припечатал листки к трибуне: — Недавно капитан присутствовал на страшно секретном совещании коллегии МВД. Там лукашенковские опричники разрабатывали очередные гнусности в наш с вами адрес! Вот, к примеру! Как вы думаете, кто провоцирует драки с ОМОНом? Мирные демонстранты?! Люди, несущие выстраданные сердцем плакаты и лозунги?! Ветераны борьбы за демократию?! Нет, нет и еще раз нет!!! Это все делают сами подручные тирана! Они переодевают офицеров в гражданскую одежду, и те швыряют в ОМОН камни! Вот так! И никак иначе! Им нужен террор! Без террора диктатору не выжить! И Олег Батурин, как один из немногих честных людей в этом гнусном ведомстве, именуемом в насмешку «министерством внутренних дел», не может молчать! Он сказал правду! И теперь его преследуют подручные тирана! Но диктатура не пройдет!
— Са тра пы! Са тра пы!!! — нестройно взревела толпа...
Старший лейтенант милиции, стоявший в оцеплении поблизости от трибуны, удивленно повернулся к колеге из ОМОНа, затянутому в кевларовый комбинезон и опирающемуся на прозрачный щит.
— Что он метет?
— А! — омоновец махнул рукой. — Вечно одно и то же. Теперь вон историю с каким то капитаном придумали. Минут через двадцать разогреются окончательно, и начнется...
— Но это же бред! — старлей пожал плечами. — Кому они верят? Как такая мелкая сошка типа капитана может присутствовать на закрытой коллегии? Туда же не ниже подполковника людей приглашают...
— Ты чо, первый раз здесь на митинге? — хмыкнул омоновец.
— Да, — старшего лейтенанта две недели назад перевели в Минск из Гродно.
— Тады понятно. Я то за два года наслушался... Сегодня еще спокойно. А так иногда они даже не успевают на место сбора попасть. Махаловку раньше времени начинают, на подходе. Ты на их базар внимания не обращай. Если все это слушать, свихнешься. Они Батьку в чем только не обвиняли! Теперь вон это...
Старлей вытащил сигареты и угостил коллегу...
— ...Олег Батурин избрал трудную, но честную дорогу! — продолжал разоряться Потупчик. — Он отринул преклонение перед тираном и встал в наши ряды! И мы не дадим с ним расправиться! Уже сейчас он подвергается сильнейшему давлению со стороны своего начальства и КГБ! Этого честнейшего человека выгнали с работы, потребовали освободить жилплощадь, лишили всех льгот и зарплаты! А за что?! За то, что он нашел в себе мужество сказать правду! Толстожопые генералы боятся! Да, боятся! Они дрожат от страха перед народом, перед лучшей его частью! Перед нами!!! — принятый за десять минут до выступления стакан портвейна наконец ударил оратору в голову. — Демократическая оппозиция вобрала в себя все лучшее, что есть в Беларуси! В наших рядах только самые честные! И мне стыдно и горько смотреть, как мой народ задыхается и гибнет под пятой тирана! Диктатуре — смерть!
— Смерть!!! — поддержала толпа.
— Тирана — на виселицу! — истерично взвизгнула толстуха из общества «Солдатские матери».
— Вот слова демократов России! — провозгласил Потупчик и картинно вскинул голову. — И зря Лукашенко думает, что ему все сойдет с рук! Ошибается, хоккеист хренов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96