– Всё в норме.
Третий присутствовавший в комнате, Аслан Мирзаев, лишь молча склонил большую голову с ранними залысинами.
– Когда начинаем? – спросил Гоча.
– Перед Новым годом. – Арцоев плеснул в крохотную рюмочку коньяк и залпом выпил. – Или сразу после… Надо прикинуть, кто из чичей здесь остается, а кто отдыхать свалит.
– Леший точно здесь останется, – сказал Гоча. – Я с ним позавчера в кабаке виделся, у него сестра должна под Новый год родить. Ждет родственников, готовится… К нему дядька приедет, отец сестры.
– А сам Чечен? – Скелет упомянул кличку Баграева.
– Думаю, тоже никуда не поедет…
– Удачно. – Арцоев потер руки. – Без Чечена и Лешего вайнахи никто. Поодиночке передавим…
– Не нравится мне это, – изрек Резаный.
– Не каркай, – оборвал Скелет своего давнего сокамерника, с которым познакомился в пересыльной тюрьме Вологды, откуда оба были отправлены в одну зону. – Всегда тебе не нравится.
– Не по понятиям хотим Чечена валить, – прогудел Мирзаев.
– Ты хочешь дождаться, пока он первый нас замочит? – усмехнулся Ибрагим. – Чичики понятия вообще не соблюдают. Мы для них никто, пусть и единоверцы. Сам знаешь…
Проблема взаимоотношений чеченских диаспор с другими мусульманами стояла давно, хотя открытые столкновения возникали редко. Вайнахи не обращали внимания на религиозную принадлежность избранной жертвы и грабили всех подряд, зачастую убивая всех свидетелей. С выросшими в горных кишлаках отморозками разговаривать было сложно, ибо они считали оружие основным аргументом в любом споре, а годы войны приучили их к этой мысли еще больше.
Мирное сосуществование нескольких, включая чеченскую, ОПГ в одном городе было лишь периодом временного перемирия.
Об этом все знали, но старались не говорить вслух.
– В общем, так. – Арцоев подождал полминуты, понял, что Резаному крыть нечем, и перешел к инструктажу. – Начинайте готовить людей. Группы по три – пять человек. На Чечена, Лешего и Беноева – по две группы. Десяток бойцов пусть покумекают, как они возьмут дом Цагароевых. Там у них склад оружия, надо его быстро захватить. Без стволов чичики не дернутся, по квартирам они его не хранят, боятся…
– А что менты? – сощурился Гоча.
– С ментами я решу. – Скелет прочистил горло. – Не полезут. Типа, не успели…

***

Капитан Сомов с позывным «Брунс» положил перед майором Коробовым два скрепленных между собой листика, на которых неизвестный референт из ИАС изложил всё, что в ФСБ знали о братке по кличке Стоматолог, и сел на диван.
Разрабатываемый объект опять переборщил с горячительными напитками и теперь отдыхал у себя дома под «неусыпной заботой» Марадоны и Бантика.
Сыч дошел до середины первой страницы и удивленно поднял брови:
– Это что, серьезно?
– Совершенно серьезно, – кивнул улыбающийся Брунс.
– Ну ничего себе! – Коробов вытащил сигарету из пачки «Космоса». – Сие надо перекурить…
Помимо своих грандиозных заслуг на ниве «крышевания» бизнесменов и участия более чем в полусотне серьезных «разборок», гражданин Стоматолог был еще известен тем, что оказался единственным россиянином, арестованным ФБР по подозрению не просто в подготовке, а в активном участии в террористических актах одиннадцатого сентября две тысячи первого года в Нью-Йорке.
Дело было так.
Браток прибыл в США девятого сентября, дабы «перетереть» со своими нью-йоркскими партнерами несколько сделок, суливших обеим сторонам неплохие барыши, и собирался задержаться в Большом Яблоке[141] всего на три дня, после чего отправиться домой в Питер.
Одиннадцатого сентября ровно в восемь тридцать утра Стоматолог был принят главой брокерской конторы, пожилым, но весьма бодрым человеком, в свое время летавшим на истребителях F-8E «Крусейдер»[142] над Вьетнамом и чей офис располагался на пятидесятом этаже здания рядом с башнями WTC[143]. Американец потряс руку российскому партнеру и, пока секретари готовили пакет документов для подписания и резали бутерброды голодному посетителю, решил продемонстрировать братку свой небольшой «зал славы», стены которого были увешаны фотографиями с места событий и разными реликвиями вроде куска дюралюминия с крыла сбитого «МиГа».
На почетном месте лежали награды главы компании, а над ними висели штурвал его истребителя и шлем пилота.
Стоматолог оценил экспозицию, примерил шлем и взял в руки штурвал, прикидывая, не поставить ли такой же вместо руля на свой заслуженный «Шевроле субурбан», как неожиданно что-то громыхнуло, он почувствовал накатившую сзади волну жара, неведомая сила толкнула двухметрового россиянина в спину, и он вылетел в окно.
Ведомый бодрыми арабскими террористами самолет врезался в первую башню торгового центра всего в пятидесяти метрах от офиса брокера-летчика, и ударная волна прошла сквозь соседнее здание, сметая все на своем пути и ненароком зацепив Стоматолога.
Браток спикировал вниз, по счастливой случайности дважды притормозив на протяжении своего почти двухсотметрового полета. Первый раз – о спутниковую телевизионную тарелку, вынесенную на двадцатифутовой стреле с сорокового этажа, второй – когда стукнулся о люльку мойщика окон. Траектория падения завершилась в кроне дерева, росшего возле здания, куда потерявший сознание Стоматолог воткнулся башкой вниз да там и завис, сжимая в вытянутых руках авиационный штурвал.
Бесчувственное тело в летном шлеме, со штурвалом и в полуобгоревшем костюме от Бриони обнаружили спешившие на место катастрофы полицейские и не придумали ничего лучшего, как посчитать братка случайно выжившим террористом-камикадзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64