– Получается, что Гордеенко если и был расшифрован, то это произошло непосредственно на месте, – задумчиво изрек генерал-лейтенант. – Но как?
– Только если предположить, что либо Гордеенко увидел некто из тех, кто его знает в лицо, либо его фотографию продемонстрировали человеку, который его узнал. Но это лежит уже области непрогнозируемых совпадений. Если же принять за основу версию ликвидации, то более вероятным может быть предположение о том, что напрямую Гордеенко не расшифровали, а просто поняли, что он не тот, за кого себя пытается выдать.
– Гордеенко был опером высочайшего класса…
– Я знаю, Владимир Сергеевич, – в голосе Кречетова промелькнула грустная нотка. – Поэтому рассматриваю версию об убийстве только в гипотетическом плане. Не мог Гордеенко так примитивно проколоться. Накануне своей гибели он даже участвовал в ментовском сабантуе по поводу дня рождения одного из офицеров линейного отдела порта… Соответственно – стал для наших «младших братьев»[28] своим в доску, правильным ментом из Питера. Иначе б не пригласили. У них там клан почище масонской ложи, круговая порука такая, что не снилась даже чеченскому тейпу. И если приняли в свою компанию, то подозрений он не вызывал, а даже наоборот – выглядел в их глазах человеком, с которым можно и нужно налаживать «милицейско-коммерческие» связи. – Полковник презрительно усмехнулся. – В питерском порту интересы черноморских дельцов тоже присутствуют…
– Это мне известно, – кивнул Ястребов. – Щербаков докладывал.
Щелкнул выключатель вскипевшего чайника.
– Если бы некто пожелал устроить Гордеенко проверку, – продолжил начальник ССБ, – то прежде всего действовал бы именно через его «коллег» из милиции.
– Возможно, так и было…
– Не исключено. Ну, и получил положительный результат: Гордеенко мент, который своего не упустит и с которым всегда можно договориться. Коммерсантам его ликвидация только во вред… Когда еще представится аналогичная возможность знакомства со столь «полезным» и «свойским» человеком?
Ястребов поднялся из кресла, жестом показал Кречетову, чтобы тот не вставал, и подошел к окну.
– А ведь Александр Сергеевич был прав. – Первый заместитель начальника УФСБ присел на край широченного подоконника. – Вся ситуация с Гордеенко выглядит… как бы это сказать… каноническим несчастным случаем… Его смерть не выгодна никому, даже тем, кто не замешан в транзите оружия и в неверном декларировании грузов. Линейщики[29] потеряли неплохой контакт в Питере, УВД вынуждено заниматься расследованием, к порту привлекается ненужное внимание, гибель людей в маршрутном такси гарантирует проблемы как для местной администрации и ГИБДД, так и для владельцев таксопарков…
– Мы прорабатывали этот аспект. – Кречетов развернулся вполоборота на стуле. – Ни у кого из вероятных подозреваемых не было мотива.
Ястребов потер ладонью подбородок.
– Значит, мы его не видим.
– Мотива? – спросил полковник.
– Нет, – поджал губы генерал-лейтенант. – Подозреваемого.
– Третья сила?
– Что-то вроде того…
– Но тогда эта сила должна быть как-то завязана на порт, – сделал логический вывод начальник ССБ.
– Именно.
Кречетов бесшумно поднялся и прошелся туда-сюда по кабинету.
В невысоком, почти лысом и со стороны кажущемся полноватым полковнике никто из непосвященных не смог бы заподозрить одного из самых опасных людей во всех спецслужбах России.
А возможно, и мира.
До прихода в начале девяностых годов в Службу собственной безопасности Григорий Борисович Кречетов работал в боевом подразделении Первого главного управления КГБ[30], в чью задачу при начале жесткого противостояния с США входил захват подземного командного пункта американских сил противовоздушной и противоракетной обороны, расположенного в горах Колорадо, со всеми вытекавшими оттуда нюансами. Как то: преодоление контрольно-пропускных пунктов, уничтожение многочисленной охраны, в состав которой входили два батальона «Дельты»[31], блокировка технического персонала, перехват управления электронным оборудованием и многое другое.
Кречетов возглавлял штурмовую группу первого эшелона, которая должна была расчищать путь идущим вслед за ними и тщательно охраняемым бойцами второго эшелона аналитикам и специалистам по компьютерам.
Как убивать вооруженного или невооруженного человека, при этом самому оставаясь целым и невредимым, Григорий Борисович прекрасно знал. Он мог навскидку назвать сотню способов – от самых примитивных до экзотических.
Убить человека легко.
Но это крайняя мера, и, если не принимать в расчет случайности, маньяков, убийств малолетними грабителями или боевиками в зонах военных конфликтов своих жертв, она всегда оправдывается какой-то необходимостью.
Ни бандит, ни коррумпированный милиционер, ни тем более сотрудник специальной службы никогда не пойдет на сознательное, но недостаточно мотивированное убийство определенной мешающей ему персоны.
Первому и второму не нужна лишняя статья в случае поимки. Смерть человека сразу переводит следственный и судебный процессы в несколько иное русло, чем просто дознание по фактам рэкета или превышения служебных полномочий. Тут уж амнистией или условным приговором не отделаешься. Да и под подписку о невыезде до суда вряд ли отпустят. Конечно, есть надежда на то, что следователь не докажет вину или суд не признает доказательства обоснованными, но это сродни игре в русскую рулетку. Особенно в той стране, где о «презумпции невиновности» слышали далеко не все блюстители закона, а кто слышал – воспринимает сие понятие, как изощренное издевательство над своими правами «карать» по собственному разумению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64