.. Но я-то рассчитывал, что немалая их часть станет после жить на нашей Терре! Может, есть возможность разыскать для этой расы некий собственный мирок? И вообще, Пятый. Ты давай, пожалуйста, от общих слов — к конкретным делам. А то опять знакомая песня: в теории — общее благо, а на практике — смотри равнодушно, как других убивают... нет уж, все, хватит! Я не намерен играть в эти игры!
— Бог с тобой, Рауль, — Пятый примирительно улыбнулся. — Прости, но я привык давать людям возможность решить ситуацию своими силами, изменив для них эту ситуацию. Конечно, одно не исключает другого. А что касается игр…
Лин предостерегающе поднял руку.
— Стоп, — приказал он. — Оба стоп. Сейчас же. Значит, так. Ренни, у нас будут на всё сутки. Местным, которые заметят наше исчезновение, я сам лично промою мозги, благо, что этих местных немного. Элементарная коррекция — и все они скажут, что в усадьбе ночью и утром всё было в порядке. Что еще? Так… Тебе нужно разобраться с железякой, потому что летать сам ты не сумеешь, пока твой детектор не считает всё, что нужно.
— Полетаю с удовольствием, но позже. Вы мне скажете, наконец, что подразумеваете под возможной помощью ВСЕРЬЕЗ?
— Мир нужно правильно зонировать. Пока что это невозможно, и нам надо понять, почему, — Пятый свернул схему, в кухне стало светло. — Если зонирование пройдет успешно — Индиго, Маджента, неважно — проблема рабства и подавления одной расы другой исчезнет сама собою.
На этих словах Рауль скептически хмыкнул, но промолчал.
— И чем скорее мы разберемся, чем лучше. Потому что эмиссаром быть хорошо, вот только, увы, я уже понял, чем закончил прежний… гм… пытавшийся.
Рауль пожал плечами:
— Утопили, видимо... Тьфу ты, блин. Мы так до того договоримся, что Иисус Христос тоже был того... эмиссаром! Надо все же меру знать! — Рауль помотал головой. — Ладно. Это все прекрасно. Вы займетесь вашей программой-максимум, а я пока что, на безрыбье, буду помаленьку проводить программу-минимум с ребятами Ренни. Логично, нет?
— Иисус не был эмиссаром, — тихо сказал Пятый. — Это не обсуждается. А вот тебе придется работать вместе с нами. У тебя безупречная логика, Рауль… или всё же лучше Нарелин? Так вот, твоя логика действительно безупречна, но логика местных жителей запросто может дать сбой. Достаточно просто взглянуть повнимательнее на их религию…
— Логика бывает безупречной, лишь когда основана на точных сведениях, — возразил Рауль. — Пока все мои прогнозы писаны по воде вилами. Я твердо знаю только то, что не позволю убивать своих сородичей. И чем именно я могу помочь в вашей программе? Я ведь не... — Рауль щелкнул пальцами, — не Сэфес.
— Тобою собраны статистические данные по этому миру, — возразил Лин. — В виде считки они попадут и к Сихес, и к представителям Индиго. Ты тут пробыл больше всех нас. Ты почувствовал больше. Твоя помощь была бы неоценима… Для того, чтобы сдать считку и присутствовать на переговорах, не нужно быть Сэфес.
— Конечно, все эти сведения — ваши, само самой... а что такое считка, кстати?
— Считка — это твоя память. Воспоминания «от и до», — ответил Лин. — Ты и сам можешь не помнить, что с тобой происходило, но если правильно снять считку — всё можно восстановить. Досконально, до минуты. Сдача считки обычно производится по согласию, но бывает…
При словах о считке Рауль передернулся. Подобные вещи были в ходу и на Амои, но единственный способ считывания памяти, известный там, был аппаратным — и весьма неприятным для объекта. Однажды, еще до бунта, Нарелин все-таки загремел на сканирование... впечатления остались на всю жизнь.
— Лин, не вдавайся в подробности, — попросил Пятый. — Короче, считка — это память. Соврать невозможно. Плюс информация, которую собрали «шмели»… Кстати, — он оглянулся и недоуменно спросил: — Так… а куда всё подевались?
Лин и Рауль оглянулись, и обнаружили, что в комнате нет ни Ренни, ни Таори, ни Таэни, ни детей. Даже батон хлеба, и тот исчез.
— Побеседовали, — убито сказал Лин. — Они в катере нас ждут. Пошли, ребята… Дома поговорим.

***
Глава 5
Огромная, совершенно пустая степь. Сглаженные ветром и временем холмы, но далеко, очень далеко… Белесое, неимоверно высокое небо над головой, шорох травы, тонкий запах сухой пыли, теплый слабый ветер.
И пустота. Бесконечная пустота вокруг. Рауль нагнулся, сорвал сухую травинку… обесцвеченный сушью, тонкий стебелек…
Катер висел над ними — неподвижная, еле видная серая тень.
— Зачем мы тут вышли? — с легким раздражением в голосе спросил Пятый.
Ренни не ответил. Он стоял, приложив ладонь козырьком к глазам, и напряженно всматриваясь в даль. Между холмами мелькнула темная точка. Она быстро приближалась к катеру.
— Стике загулял, — чуть виновато ответил Ренни. — Он тут уже черт знает сколько торчит… торчал, то есть. Сейчас подберем, и двинемся.
— Не проще было бы его догнать?..
— Он же этого не любит. Самостоятельный…
Точка приблизилась, и Рауль сумел различить, что она из себя представляет. А различив, слегка опешил.
Легкую летающую платформу пилотировала… собака. Большая, черно-рыжая, лохматая. Было видно, как ветер треплет роскошную шерсть, уши пса смешно хлопали, порой их заворачивало ветром, и пес пытался отвернуть их обратно лапой.
На собаку Рауль посмотрел с интересом.
— Какие чудеса у вас творятся!
— Стике — это не чудеса, — тихонько сказал Пятый. — Собака как собака, только упрямый он… зараза… и говорит временами слишком много, причем такое, что цитировать не хочется. А вот и он… привет, лохматый!
— Привет, придурки! — Стике затормозил платформу рядом с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109