Когда одновременно подъехали третья и четвертая машины с запасами кофе и датских булочек, капитан рявкнул радисту:
- Скажите им, довольно! Скажите, пусть прекратят, скажите им, что довольно, скажите им, что я вот-вот лопну от всего этого.
- Да, сэр, - ответил радист и взялся за микрофон.
Тем не менее следующие пять минут ознаменовались прибытием ещё двух патрульных машин с кофе и датскими булочками. Капитан был убежден, что лучший способ поддержания дисциплины заключается в том, чтобы не сообщать низшим чинам о начале бардака, поэтому приходилось принимать и оплачивать каждую новую поставку, да ещё говорить "спасибо", и постепенно передвижной штаб наполнялся пластмассовыми стаканчиками с кофе и бурыми бумажными пакетами, набитыми датскими булочками. Запах промокшей униформы лейтенанта смешивался со смрадом столовского кофе, и общий дух все крепчал, даже окна начали запотевать.
Лейтенант сбросил с колен несколько деревянных лопаточек для размешивания и сказал:
- Капитан, есть мысль.
- Боже, сохрани, - ответил капитан.
- У работников этой забегаловки нет ни электричества, ни отопления, сэр. Честно сказать, они произвели на меня впечатление прирожденных неудачников. Почему бы не поделиться с ними излишками кофе и датских булочек?
Капитан призадумался.
- Полагаю, - рассудительно проговорил он, - это лучше, чем вылезти из машины и втоптать всю эту погань в щебенку. Действуйте, лейтенант.
- Благодарю вас, сэр.
Лейтенант взял в охапку картонный короб (четыре стакана кофе и четыре датских булочки), вылез из машины и понес его к забегаловке. Он постучал в дверь, и ему тотчас открыла Гертруда, по-прежнему державшая в уголке рта сигарету. Лейтенант сказал:
- Нам привезли больше снеди, чем нужно. Вот я и подумал, может, вам пригодиться...
- Еще как пригодится, - ответила Гертруда. - Право же, это очень мило с вашей стороны.
Лейтенант подал ей коробку.
- Если нужно еще, то у нас навалом.
Гертруда заколебалась.
- Э... ну...
- Может, вас не четверо, а больше? Нам все это девать некуда, честное слово.
Кажется, Гертруде не хотелось говорить, сколько человек в забегаловке - вероятно, чтобы не злоупотреблять щедростью лейтенанта. Но в конце концов она ответила:
- Э... ну... нас тут семеро.
- Семеро? Ого! Должно быть, вы и впрямь трудитесь, засучив рукава.
- Да, конечно, - подтвердила она. - Это действительно так.
- Наверно, хотите открыть побыстрее.
- Да, желательно открыть, - кивнув, ответила Гертруда, и сигарета в уголке её рта запрыгала. - Тут вы попали в самую точку.
- Сейчас принесу еще, - сказал лейтенант. - Я мигом.
- Право же, вы очень добры, - улыбнулась Гертруда.
Лейтенант вернулся к патрульной машине и открыл заднюю дверцу.
- Им не помешала бы добавка, - объявил он, беря ещё две коробки.
Капитан одарил его насмешливым взглядом умудренного жизнью человека и сказал:
- Вы таскаете кофе с датскими булочками в забегаловку, лейтенант.
- Да, сэр, я знаю.
- И это не кажется вам странным?
Лейтенант бросил возиться с кофейными стаканчиками.
- Сэр, - сказал он, - вся эта история рождает во мне такое чувство, будто я лежу в больнице на серьезной операции, и этот день представляется мне чем-то вроде грез, переживаемых под наркозом.
Похоже, капитану стало любопытно.
- Думаю, такая мысль весьма утешительна.
- Да, сэр.
- Х-мммммм...
Лейтенант понес к забегаловке партию кофе и датских булочек. Гертруда встретила его у дверей.
- Сколько мы вам должны?
- О, что вы, забудьте об этом, - ответил лейтенант. - Когда будете в деле, я как-нибудь загляну и съем у вас бесплатный чизбургер.
- Мир стал бы куда лучше, будь все офицеры полиции похожи на вас, сказала Гертруда.
Лейтенанту и самому нередко приходила в голову такая мысль. Он скромно улыбнулся, вляпался ногой в лужу и ответил:
- Э... что ж, рад стараться.
- Убеждена в этом. Благослови вас Господь.
Лейтенант со счастливой улыбкой вернулся к патрульной машине, где увидел вновь скуксившегося капитана, злющего и с насупленными бровями.
- Что-нибудь не так, сэр?
- Я просто попробовал этот ваш наркоз.
- Правда, сэр?
- Меня не оставляет тревога за исход операции.
- Я всегда представляю, что у меня аппендицит, сэр. Ведь он, в сущности, не опасен.
Капитан покачал головой.
- Просто это не в моем духе, лейтенант. Я смотрю правде в глаза.
- Да, сэр.
- И вот что я вам скажу, лейтенант. Этот день кончится. Он не может длиться вечно. Этот день кончится. Еще настанет день, когда этому дню настанет конец.
- Да, сэр.
Вялотекущая беседа продолжалась ещё некоторое время. Даже после того, как капитан расщедрился на двенадцать стаканчиков кофе и столько же датских булочек, на каждого члена передвижного штаба пришлось по три порции. Весь кофе они не осилили, но датские булочки умяли и теперь впали в ленивую сонливость. Водитель крепко уснул, капитан задремал, а лейтенант то клевал носом, то вдруг вздрагивал и просыпался. Радист пребывал более-менее в сознании, хотя и сбросил ботинки, привалился головой к окну и вяло опустил на колени руку, державшую микрофон.
Так и плелось еле-еле это утро; дождь не утихал, добрых вестей из штаба, во время редких трескучих сеансов связи, не поступило. Настал и минул полдень, тяжело поплыли в прошлое послеполуденные часы, и в итоге в два пополудни все уже снова были взбудоражены, злы и чувствовали себя изрядно помятыми. Во рту было погано, ноги затекли, трусы и майки натирали резинками кожу, а вдобавок весь штаб не облегчался уже много часов кряду.
Наконец, в десять минут третьего, капитан прочистил горло, поерзал и сказал:
- Ну, все, хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60