— Нет.— А ты рассказывал ему про того типа, что удрал от тебя вчера ночью?— Да.— Что собирается делать Сюзан?— У нее пистолет в столе. А мы с тобой будем по очереди дежурить в доме.— Есть какие-нибудь идеи?— Нет.Хоук кивнул, открыл сумку и достал несколько аудиокассет, книжку «Общая земля» и журнал «Круг». Сложил кассеты возле магнитофона Сюзан, бросил «Общую землю» на журнальный столик возле дивана, вынул из наплечной кобуры пистолет, положил его рядом с книгой и, усевшись на диван, раскрыл «Круг».— Собираешься повидаться с Квирком? — спросил он.— Да. Знаешь, где здесь что?— Угу.Это был один из тех обманчивых апрельских дней, когда кажется, что уже весна, но холодный ветер все еще напоминает о недавней зиме. Я остановил машину на Беркли-стрит под знаком «Только для транспорта полиции» и поднялся в кабинет Квирка. Белсон был уже там.— Почерк Уошборна почти полностью совпадает с почерком Красной Розы, — сообщил Квирк, когда я уселся в кресло. — Только веревка немного другая. Во всех предыдущих случаях она была хлопковая, а сейчас — капроновая, ну, знаешь, у которой нужно оплавить концы, когда разрезаешь. Но пластырь точно такой же. И связана она точно так же. И убита так же. Только спермы нет.— И пистолет тот же?— Нет. Калибр тот же, но пистолет другой.— Все это подробно описывалось в газетах, — сказал Белсон. — Сам проверял. И пластырь, и как была завязана веревка, и калибр пистолета, и как он стрелял — все. Так что это может знать любой.— Допрашивал его? — спросил я у Квирка.— И я, и Фрэнк, и еще человек двадцать. В таких делах трудно провести хороший допрос.— Понятно, — кивнул я. — Каждый, кто выше тебя по званию, считает своим долгом влезть, а потом еще и заявить, что это он раскрутил все это дело.— Устроили там настоящий балаган, — проворчал Белсон. — И комиссар этот хренов приперся, и еще какой-то болван из мэрии.— Так что наверняка они сами и подсказали ему, что говорить, — сказал я.— Естественно. — Белсон вынул изо рта полуистлевшую сигару, несколько секунд задумчиво разглядывал окурок, затем в сердцах швырнул его в мусорную корзину.— А их не смущает другая веревка, другой пистолет, отсутствие спермы?Квирк криво усмехнулся.— Болван из мэрии говорит, что это как раз-таки и подтверждает, что он — Красная Роза. Что если бы все было подстроено, то совпадали бы все детали. А спермы не нашли потому, что это была его жена и он не мог кончить.— А пистолет?— А пистолет он, скорее всего, выбросил, чтобы не засветиться, и достал другой.— А еще говорят, что нельзя быть идиотом и работать в мэрии, — проворчал я. — Ну, а сам Уошборн?— Директор закусочной на Хантингтон-авеню. Гамбургерами торгует. Никакого отношения к полиции. Зарегистрирован как владелец того пистолета, из которого убита последняя жертва. До этого у него был другой.— А что случилось с тем первым пистолетом? — спросил я.— Катался на катере и уронил в воду где-то на середине бухты.— Он тебя знает?— Нет, — покачал головой Квирк. — Говорит, нашел адрес, когда узнал мою фамилию из газет. Но сейчас не помнит ни фамилию, ни адрес.— А зачем писал, что он полицейский?— Хотел задурить нам голову, — ответил Квирк.Мы замолчали. На почти пустом письменном столе Квирка играл солнечный зайчик. На столе стояли лишь фотографии жены Квирка, троих детей и собаки. Настольные часы показывали время в любой точке земного шара. Я никогда не понимал, зачем Квирку нужно знать время на всей планете. Квирк откинулся в своем вращающемся кресле и тихо сидел, покусывая губу.— А Сюзан не думает, что кто-нибудь из ее пациентов может оказаться убийцей? — спросил, наконец, Белсон.— Считает, что пока рано делать какие-то выводы, — ответил я.— Думает, он явится снова?— Психотерапевты не знают, что может взбрести в голову какому-нибудь идиоту. Они знают только то, почему это взбрело им в голову.— Прямо как полицейские, — буркнул Квирк.— За исключением того, что полицейские не всегда понимают эти причины, — поправил я.— Да, верно, — вздохнул Квирк и, взяв в руки фотографию собаки, подвинул ее чуть ближе к портретам детей. Зайчик на крышке стола немного переполз в мою сторону.— Нужно выяснить, что мы знаем об этом типе, который принес Сюзан розу, — сказал Квирк.— Да, — согласился я.— Уошборн в это время был уже арестован, — напомнил Белсон.— Значит, если Уошборн — Красная Роза, то кто же тогда, черт возьми, этот ночной гость? — проворчал Квирк, ни к кому не обращаясь.— А если Уошборн не Красная Роза... — начал Белсон.— Вот именно, — оборвал я.Мы снова замолчали, задумчиво глядя в пустоту.— Это не Уошборн, — заключил, наконец, Квирк.Я взглянул на Белсона.— Уошборн убил свою жену, — проговорил он. — Но вот остальное — нет.— Может быть, — пробормотал я.— Возможно, — кивнул Квирк.— Нет, это не Уошборн, — повторил Белсон.— Хоук с Сюзан? — спросил Квирк.— Да.— Хорошо. Глава 14 К утру Уошборн стал настоящей знаменитостью. Джейн Поули вещала о нем с экрана телевизора, а его портрет украшал первые страницы всех утренних газет. Мэр выступил по Си-Эн-Эн с благодарностью в адрес комиссара полиции, а комиссар великодушно похвалил за отличную работу все управление. Шесть абзацев статьи на первой полосе «Глоба» посвящались лейтенанту полиции Мартину Квирку, начальнику отдела по расследованию убийств, проявившему в беседе с журналистами некоторую сдержанность. В десятом абзаце говорилось, что частный детектив из Бостона, помогавший полиции в расследовании этого дела, отказался от каких-либо комментариев.— Я не отказался, — проворчал я.По другую сторону кухонной стойки Сюзан доедала ржаной гренок.— От меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45