Скорее извещение публичное о бюро и непременно с перечнем всех 13-ти комитетов. Скорее и скорее и скорее! Тогда и деньги будут.
Жму крепко руку всем друзьям.
Ваш Ленин"
Наступает 1905 год, насыщенный многими историческими событиями: падение Порт-Артура, окончание русско-японской войны, начало революции в России, расстрел рабочей демонстрации Девятого января, Третий съезд партии, нарастание революционного движения, возвращение в Россию Ленина…
Но все это — впереди, а пока что повседневная кропотливая работа по сплочению партии.
Землячка переутомилась, она чувствует, что ее покидают последние силы…
Новогодняя ночь. В квартире Савичевых оживление. Нина Васильевна и Леночка накрывают на стол. В передней раздеваются гости.
А Землячка лежит с мигренью, голова раскалывается; ей нет еще тридцати, а ощущение такое, будто она совсем уже состарилась.
До нее доносится смех. Леночка приоткрывает дверь.
— Надежда Яковлевна, мама и папа просят вас к столу.
— Не могу, Леночка, я что-то совсем расклеилась.
За ней приходит Нина Васильевна.
— Надежда Яковлевна, вы нас обижаете: новогодняя ночь, а вы одна.
— Право, нет сил.
Тогда приходит сам Петр Евгеньевич.
— Как хотите, хоть через силу…
Приходится идти, нельзя обидеть хозяев, чего доброго еще подумают, что капризничает.
К ней хорошо относятся в этой семье — приветливо встречают, усаживают рядом с хозяином, и усилием воли она пытается скрыть головную боль.
Петр Евгеньевич придвигает к ней бокал.
— Нет, нет, — решительно отказывается Землячка. — Ланинской воды, как детям.
Весь вечер она не подает вида, как ей трудно, разговаривает с соседями по столу, пытается даже шутить, расплачиваться придется после.
Утром она просит вызвать врача.
— Нервное истощение, — констатирует тот. — Полный покой, отказ от всякой работы…
В третий день нового года Землячка пишет Ленину короткое сообщение о делах, жалуется на плохое состояние здоровья и требует приезда Лядова.
Пишет она о себе в третьем лице — революционеры часто прибегали к такой форме в деловых письмах да и легче взывать к жалости, говоря о себе как бы со стороны.
"Дорогие друзья! Землячка просит сообщить вам, что резолюции конференции северных комитетов могут быть вам напечатаны, все, за исключением той, в которой говорится относительно бюро и реорганизации его в организационный комитет. Эта последняя резолюция по желанию конференции может быть опубликована (во «Вперед») только после печатного открытого выступления бюро, т.е. после 9-го января. Об этом выступлении будет вам в свое время сообщено. Далее Землячка настоятельно просит Русалку во что бы то ни стало и немедленно ехать в Петербург.
Пишущая это письмо прибавляет лично от себя, что здоровье Землячки внушает самые серьезные опасения, со дня на день можно ожидать, что она окончательно и надолго сляжет. Поймите же наконец, что вы совершаете преступление, рискуя не только ее здоровьем, но и жизнью, и это совсем не слова. Если Русалка сейчас же не приедет сюда и не снимет с Землячки большую часть ее работы, то это будет самой возмутительной и ничем не оправдываемой жестокостью. Из местных этой работы некому передать. Убедительно прошу отнестись к этому самым серьезным образом".
Ей становится все хуже.
Нарушая конспирацию, товарищи из Петербургского комитета приходят к ней на дом.
Землячка — член Бюро комитетов большинства и принадлежит к числу немногих работников партии, кто во всех подробностях осведомлен о ходе подготовки к съезду.
Сведения поступают тревожные, меньшевики укрепляют позиции, надо усилить борьбу…
Через три дня Землячка отправляет Ленину еще одно письмо. Она не скрывает своего отчаяния, жалуется, зовет, просит…
«Дорогие мои! Не могу не поделиться с вами своим ужасным настроением. Давно уже не переживала такого отчаяния. Мы рискуем потерять один город за другим благодаря отсутствию людей. Получаю ежедневно кучу писем из разных мест, умоляют прислать людей большевиков. Сейчас получила нелепое письмо из Екатеринослава, они пишут, что если не вышлем сейчас людей и денег, мы потеряем Екатеринослав. А людей нет: один за другим уходят на отдых, а новых не прибывает. Меньшевики между тем повсюду укрепили свои позиции. Их ничего не стоит согнать с их мест, были бы только люди. Бюро из себя представляет фикцию, поскольку все мы заняты местными делами (здесь их по горло и работа налаживается. Питер останется за нами). А тут еще хворость моя Уже третий день не могу подняться. Непосильная работа сказалась на этот раз, кажется, уже окончательно, и я навряд ли встану. Ради бога людей скорее. Русалку умоляю немедленно выехать. Она должна немедленно меня заменить. Мне приходится лежа и в полубессознательном состоянии отдавать распоряжения. Это, конечно, не работа. Да и этому каждую минуту может наступить конец. Горячий привет. Обнимаю вас всех».
Силы Землячки на пределе, со дня на день она может окончательно выйти из строя…
Ее знобит с утра.
Осторожный стук в дверь.
Леночка вернулась из гимназии и спешит узнать, не нужно ли ей чего.
— Спасибо, Леночка, мне ничего не нужно.
— Вам тут цветы принесли, Надежда Яковлевна!
— Какие цветы?
— Не знаю. Посыльный из магазина. С букетом.
— Хорошо, я сейчас встану.
Землячка накидывает халатик, выходит в переднюю.
Там полутемно, и, действительно, кто-то протягивает ей букет.
— От кого?
— Из магазина.
Боже мой, да это же Коля… Коля Андреев! Отличный паренек. Рабочий, сирота. Его отец работал на Путиловском заводе, а теперь он кормит мать. Он еще не состоит в партии, но это только дело времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82