— Знаю, знаю, — сказал Павел Федорович. — Давно уже национализирована, еще в восемнадцатом году.— И стоит без толку, — сказал новый заведующий земельным отделом.— Когда-нибудь заработает, — сказал Павел Федорович. — Теперь в Орле много частных владений восстановлено, вернут мельницу и мне.— Нет, не вернут, — сказал Данилочкин. — Но и стоять ей без толку нечего.— Опять собираетесь пускать? — спросил Павел Федорович.— Нет, гражданин Астахов, — сказал Данилочкин. — Можете со своей мельницей распроститься, есть решение уездного исполкома перевезти вашу мельницу в Дросково, завтра за ней приедут, заберут двигатель, жернова…Павел Федорович побледнел.— Шутите? — спросил он. — Кто же позволит разрушать мельницу?— Дмитрий Фомич, объяви!Дмитрий Фомич подал Павлу Федоровичу бумагу.«В целях дальнейшей эксплуатации мельница гр. П.Ф.Астахова, проживающего в с. Успенском на Озерне, передается в распоряжение Дросковского волисполкома, которому обеспечить вывоз…»Все правильно. Даже слишком правильно!— Не отдам, — сказал Павел Федорович.— То есть как это не отдадите? — строго спросил Данилочкин. — Мельница не ваша, вас мы и спрашивать не будем.— Не отдам, — повторил Павел Федорович.Но Данилочкин не собирался долго разговаривать, он не в пример Быстрову не любил эффектных сцен, любил делать все коротко и просто.— Ключи у вас? — спросил Данилочкин.— У меня.— Принесите.Павел Федорович принес ключи, спорить с Данилочкиным бесполезно.— Пройдемте к мельнице…Прошли на огород, отомкнули дверь мельницы, вошли, внутри светло и пыльно, до сих пор пахнет мукой. Данилочкин потрогал дизель, похлопал ладонью по шкиву.— Ремень цел?— Куда ж ему деться?— Не говорите, сапожный товар. На подметки, например.— Цел.— Ваше счастье, а то бы привлекли. Товарищ Никитин, дайте гражданину Астахову расписаться.Дмитрий Фомич расправил бумажку, положил на обод шкива, протянул Павлу Федоровичу карандаш.— Распишитесь, что ознакомлены. — Мгновение Павел Федорович колебался, взял карандаш, — против рожна не попрешь! — побледнел еще больше и расписался.— Точно свой смертный приговор подписываете, — сочувственно заметил Данилочкин. — Нехорошие у вас глаза.— А оно так и есть, — вполголоса согласился Павел Федорович. — Вы мне действительно объявили смертный приговор.В тот момент никто этим словам не придал значения.Вышли снова на огород, Данилочкин позволил Павлу Федоровичу самому запереть все замки, протянул руку.— Позвольте ключики… — Отдал их Бывшеву и тут же вытащил из кармана висячий замок, каким бабы запирают свои сундуки. — А это для верности… — Данилочкин щелкнул замком. — Может, у вас вторые ключи найдутся, недосчитаемся еще чего утром, а за срыв и взлом казенного замка отвечать будете по всей строгости закона.Потом спросил Павла Федоровича об урожае: какие виды на урожай, много ли уродилось яблок, хороша ли капуста…И Павел Федорович отвечал, хоть и рассеянно, но отвечал и о яблоках, и о капусте, и никто не обратил внимания, что он как-то чрезмерно задумчив, как бы не в себе.Вечер тоже прошел обычно, ужинали по своим углам, Вера Васильевна с сыновьями у себя в комнате, Павел Федорович с Марьей Софроновной на кухне, а Федосей с Надеждой и не поймешь где — в закутке у печи, лишь бы не на глазах у Марьи Софроновны.Рано утром Федосей пошел к ригу надергать из омета соломы, рига стояла подальше мельницы, у мельницы ему почудилось, что дверь неплотно прикрыта, толкнул — отперта!Заглянул внутрь и опрометью обратно.Вера Васильевна и Слава еще спали, Петя засветло уехал на хутор.Федосей подергал Славу за ногу.— Чего тебе?Федосей прикрыл ладонью рот и поманил Славу. Но и в сенях ничего не сказал, повел Славу во двор.— Беда, Николаич…— Какая еще беда?— Пойдем!Странный он был какой-то, и Слава без расспросов последовал за Федосеем. Добежали до мельницы.На земле возле двери валялись ломик и замок, петли вырваны, дверь приоткрыта.— Ограбили? — спросил Слава, хотя грабить на мельнице было нечего.— Зайди, — сказал Федосей.Слава распахнул дверь и вошел. Сперва не увидел ничего, на что стоило обратить внимание. Дизель на месте. Через окно вверху проникал солнечный луч и пронизывал все помещение.Он еще раз посмотрел вокруг и увидел над дизелем ноги. На веревке, перекинутой через стропило, висел Павел Федорович.Страха Слава не испытывал, он чувствовал нечто более страшное, чем страх. Кончился дом Астаховых. Навсегда. И для него самого кончился дом Астаховых.Первым порывом Славы было броситься к Марье Софроновне, но тут же подумал, что не очень-то она будет потрясена, прежде всего об этой смерти следовало сообщить Данилочкину.Он так и поступил.— Молчи пока, — бросил Федосею и направился в исполком.До начала работы оставалось еще часа два, но Данилочкин приезжал из своей Козловки задолго до установленного времени.Григорий подметал в канцелярии пол, удивился, увидев в такую рань Ознобишина.— Не спится?— Василий Семенович скоро приедет? — осведомился Слава.— Как знать, может, и скоро, — отвечал Григорий. — Начальство часов не замечает.Слава решил дождаться Данилочкина в исполкоме. Ходил, садился, опять вставал…Скольких людей, которых видел он в этой комнате, уже нет! Степана Кузьмича, Федора Федоровича, Ивана Фомича…— Ты бы поступил к нам в писаря, — сказал Григорий. — Дмитрий Фомич стар, а там, глядишь, сковырнешь и Василия Семеныча.Данилочкин легок на помине.— Вячеславу Николаичу! Что так рано, али случилось что?— Случилось.Он сказал, как прибежал за ним Федосей, что увидел он сам…— Ну, царствие ему небесное, — промолвил Данилочкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239