— Он считается с тобой…— А я никуда и не собираюсь уезжать, можешь считать, что я вернулся к тебе под крыло.— Как? — испугалась Вера Васильевна. — Ты что-нибудь натворил?— Почему ты так плохо обо мне думаешь? Просто меня отпустили. Решили, что мне надо учиться.— Тебе действительно надо учиться, но так неожиданно…Вера Васильевна растерялась, раньше ей не хотелось, чтобы сын переезжал в Малоархангельск, позднее смирилась с его отъездом, начала даже гордиться тем, что Слава чем-то там руководит, и вдруг он возвращается обратно…Она и верила сыну, и не верила, превратности судьбы Вера Васильевна узнала на собственном опыте.И потом — третий рот! Как отнесутся к этому Павел Федорович и Марья Софроновна? На каких правах будет жить Слава в Успенском…— Ничего не понимаю, что же ты будешь делать? Может быть, вообще пора подумать о возвращении в Москву?— Ну, до Москвы еще далеко, — сказал Слава. — Я поговорю с Павлом Федоровичем…Хотя сам не знал, о чем говорить!Вопреки ожиданию разговор получился легкий и даже, можно сказать, дружелюбный.В первые дни по возвращении Славы они обменивались лишь ничего не значащими репликами о том о сем, о здоровье, о погоде, о мировой революции…— Ну, как вы там, не отменили еще свою мировую революцию?Наконец Слава улучил момент, Марья Софроновна ушла на село, и он поймал Павла Федоровича в кухне.— Хочу с вами поговорить.— Как Меттерних с Талейраном?— Я не собираюсь заниматься дипломатией.— В таком разе выкладай все, что есть на душе.— Жалуется мама, при Федоре Федоровиче проще было, а теперь складывается впечатление, что мы вас тяготим, и, право, я не знаю…— Чего не знаешь? — перебил Павел Федорович. — Очень все хорошо знаешь, потому и говоришь со мной. Понимаешь, что не ко двору пришлась твоя мать, тут уж ничего не поделаешь. Женщина нежная, французские стихи читает, а у нас бабам нахлобыстаться щей и завалиться с мужиком на печь. Что тебе сказать? В тягость вы или не в тягость? В деревне каждый лишний рот в тягость, и когда брат мой вез вас сюда, он понимал, что в тягость, и мы с мамашей принимали вас в тягость, шли на это, потому что жизни без тягости не бывает. Но и тягость имеет свою пользу. Федор погиб, а нам из-за него льготы, и прежде всего льготы вам, уедете вы — и льготам конец. Затем брат твой, тоже полезный мальчик, помогает в хозяйстве, никак уж не зря ест свой хлеб. И, наконец, ты сам. Пользы от тебя хозяйству ни на грош, но при случае и ты можешь сослужить службу. Пока ты в доме, наш дом будут обходить. Так что вы мне не мешаете, и тот хлеб, что я могу вам уделить, можете есть спокойно. Хотя бы уже потому, что братнюю волю я уважаю, и в нашем астаховском хозяйстве есть и ваша законная доля.— Вы правильно рассуждаете, — согласился Слава. — Дать Марье Софроновне волю, она не то, что жрать, она жить нам здесь не позволит, ее не перебороть даже вам.Павел Федорович засмеялся совсем тихонечко.— Чего ты хочешь? Дура баба! Ее ни в чем не уговоришь, как и твою Советскую власть. Коли зачислит кого во враги, будет на того жать до смертного часа.— Что же делать?— Смириться и не обращать внимания!— Все ясно, только как убедить маму?— Пойдем на улицу, — пригласил Павел Федорович. — День — дай бог!Сели на ступеньку крыльца. В пыли копались куры, дрались молодые петушки. Из-под горы доносился размеренный стук вальков, бабы полоскали на речке белье.— Как думаешь, будет война или нет? — спросил Павел Федорович.— Нет, не будет, — твердо сказал Слава. — Не допустит войны Советская власть.— А как же ультиматум?Павел Федорович имел в виду ультиматум Керзона, о котором писали в газетах, лорд Керзон направил Советскому правительству ноту с непомерными требованиями, угрожая разрывом отношений.— Подотрутся, — безапелляционно выразился Слава.— Думаешь, так уж сильна твоя власть?— Сильна-то она сильна, но и не в ней одной дело, — разъяснил Слава. — Рабочий класс не позволит. В той же Англии, да и в Германии, и во всей Европе. Читали протест Горького?— А чего этот Керзон бесится?— Чует свой конец, вот и бесится. Воровского убили. Запугивают нас!— А чего англичанам надо?— Двух ксендзов приговорили к расстрелу. Не сметь! Корабль ихний задержали, незаконно в наших водах рыбу ловил. Отпустить! Посол наш в Афганистане им не нравится. Отозвать!— А не велик ли аппетит?— Им и сказали, что велик.Два петушка взлетели на дороге и ну клеваться. Павел Федорович махнул на них рукой:— Кыш, кыш!«Впрочем, он все это знает не хуже меня, — подумал Слава. — Может, он меня экзаменует?»— А священников разве полагается стрелять? — поддержал Керзона Павел Федорович.— Смотря за что, — неумолимо сказал Слава. — За то, что богу молятся, нельзя, и если других призывают молиться, тоже нельзя, но ведь их не за это приговорили, а за шпионаж, а шпионство в священнические обязанности не входит.— Эк, какой ты непримиримый, — одобрительно сказал Павел Федорович. — За это тебя в Малоархангельске и держат.— А меня в Малоархангельске уже не держат.— Как так? — удивился Павел Федорович.— Отпустили, поеду учиться, — объяснил Слава.— А не проштрафился ты в чем? — насторожился Павел Федорович. — У вас ведь чуть оступился…— Нет, я сам захотел.— А на кого ж учиться?— На прокурора.— Ох, до чего ж ты, парень, умен! — восхищенно воскликнул Павел Федорович. — Понимаешь, у кого в руках сила! — И деловито осведомился: — А куда?— В Москву.— А когда?— Поближе к осени, к экзаменам надо подготовиться.— Так вот что, Вячеслав Николаевич, слушай, — серьезно сказал Павел Федорович. — Наперед говорю, не тревожься, если кто на тебя или на мать не так взглянет. Ешь, спи и готовься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239