Издания Вольфа, Девриена, Маркса, литературные приложения к «Ниве», Шеллер-Михайлов, Писемский, Гарин, Гамсун, Ибсен, Куприн, сборники «Просвещения», «Шиповника», томики Блока, Гофмана…Славе расхотелось спать.— Можно посмотреть?— Сколько хотите!Постелили ему на диване, поставили на письменный стол лампу, пепельницу.— Курите?— О нет!— Тем лучше.Слава остался один. Спать не хотелось. Он чувствовал, что влюбляется… Таня нежнее, серьезнее, Оля непосредственнее, веселее, смелее. Он выбрал Ольгу. И еще подумал, что обеих принял бы в комсомол. Таких девушек не хватало в комсомоле. Они могли бы участвовать в спектаклях и даже руководить какими-нибудь кружками.На какое-то время Слава забыл о том, что ночует в помещичьем доме и, возможно, среди классовых врагов.Взгляд его рассеянно скользил по книжным корешкам, на краю стола лежала раскрытая книжка. Стихи. Кто-то их недавно читал.Посмотрел на обложку: "Н.Гумилев. «Жемчуга». Слава не помнил, попадался ли ему когда-нибудь такой поэт. Нет, не попадался, такие стихи он запомнил бы… На полярных морях и на южных,По изгибам зеленых зыбей,Меж базальтовых скал и жемчужныхШелестят паруса кораблей. Быстрокрылых ведут капитаны,Открыватели новых земель,Для кого не страшны ураганы,Кто изведал мальстремы и мель, Чья, не пылью затерянных хартий, -Солью моря пропитана грудь,Кто иглой на разорванной картеОтмечает свой дерзостный путь… И, взойдя на трепещущий мостик,Вспоминает покинутый порт,Отряхая ударами тростиКлочья пены с высоких ботфорт, Или, бунт на борту обнаружив,Из-за пояса рвет пистолет,Так что сыплется золото с кружев,С розоватых брабантских манжет. Пусть безумствует море и хлещет,Гребни волн поднялись в небеса, -Ни один пред грозой не трепещет.Ни один не свернет паруса. Разве трусам даны эти руки,Этот острый уверенный взгляд,Что умеют на вражьи фелукиНеожиданно бросить фрегат, Меткой пулей, острогой железнойНастигать исполинских китовИ приметить в ночи многозвезднойОслепительный свет маяков? До чего красиво! Разделся, лег. Никогда в жизни не приходилось ему спать на таких тонких льняных простынях, чуть подкрахмаленных, чуть шуршащих…Он прочел стихи еще раз, еще и… заснул, осыпаемый золотой пылью, сносимой ветром с драгоценных брабантских кружев. 28 Ярко светило солнце, и кто-то негромко, но настойчиво стучал в дверь.Слава вскочил, книжка упала с постели, он поспешно поднял, натянул брюки, рубашку, подбежал к двери, распахнул — за дверью стояли Оля и Таня.— Умывайтесь скорее и приходите завтракать.Утром все Федоровы выглядели еще приятнее, чем вечером, и завтрак казался еще вкуснее, чем ужин, и чай с топленым молоком, и мягкий черный хлеб, и кислое домашнее масло, и сваренные в мешочек яйца.Все было удивительно вкусно, хозяева радушны, погода великолепна, а из открытого окна в комнату врывался ветер далеких морей.И вместе с ветром заглянул Панков.— Славка!— Васька!Василий Панков — секретарь Колпнянского волкомола. Он строг, строг во всем, строг к принимаемым решениям, строг к сверстникам, строг к себе. И ленив. Не отступится от принципов, но и не торопится с их осуществлением.— Здравствуйте, — небрежно поздоровался Панков с хозяевами, тут же о них забыл и упрекнул Славу: — Чтобы сразу ко мне, у меня бы и переночевал. Ну, идем, идем!Панков презрительно посмотрел на рюмку для яйца, над которой склонился Ознобишин.— Да брось ты эту подставочку, дозавтракаешь у меня картошкой!Слава виновато встал из-за стола, — прищуренные глаза Панкова контролировали каждое движение Ознобишина, — и пошел в кабинет за вещами.Следом за ним вошли Евгений Анатольевич и Оля.— Задержитесь, приходите ночевать, — пригласил Евгений Анатольевич. — Не обращайте внимания на своего приятеля, Заузолков лучше знает, что можно и что нельзя.Слава торопливо запихнул в портфель полотенце, мыльницу, зубную щетку, окинул прощальным взглядом комнату, и глаза его остановились на недочитанной книжке.Он переложил ее с края стола на середину и провел по обложке ладонью.В этом движении Евгений Анатольевич уловил оттенок грусти.— Что за книжка? — спросил он, обращаясь скорее к племяннице, чем к гостю.— Стихи, — быстро проговорила Оля. — Гумилев.— Понравилась? — спросил Евгений Анатольевич.— Ах, очень! — вырвалось у Славы. — Я их ночью читал…— Ну, если эти стихи вам так нравятся… — сказал Евгений Анатольевич, — можно бы…— Это моя книжка! — перебила его Оля.— Вот я и говорю, — продолжал Евгений Анатольевич. — Ты могла бы подарить ее нашему милому гостю…Оля колебалась лишь одно мгновение.— Ну что ж, я дарю вам эту книжку, возьмите!Слава был не в силах отказаться от такого подарка.— Большое спасибо, — сказал он, пожал руку Евгению Анатольевичу, поклонился Оле и заторопился навстречу ожидавшему его Панкову.Обратно шли той же аллеей, по которой ночью вел его Крептюков, таинственные деревья оказались липами, солнечные блики падали сквозь листву, и все в мире пело, жужжало, звенело.Заузолков сидел у себя в кабинете и что-то писал.— Ага, это вы, — сказал Заузолков, не поднимая головы. — Хорошо выспался, Ознобишин? Покормили тебя? Ну, давай, давай, выкладывай, с чем ты к нам?— У меня поручение от укомпарта, — строго произнес Слава. — Куда это годится, товарищ Заузолков? Во всех волостях народные дома, повсюду разворачивается самодеятельность, а у вас по вине волисполкома активность молодежи на очень низком уровне.Заузолков оторвался от своих записей, поплотнее уселся в кресле, с усмешкой поглядел на секретаря укомола.— Валяй, валяй, товарищ Ознобишин, — одобрительно отозвался Заузолков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239