ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Как насчет маленькой выпивки? Что предпочитаете: скотч или рай ?
Не успел я сказать да или нет, Мара уже устремилась на кухню за льдом. Я встал вполоборота к Карузерсу, открывавшему бутылки, и, прикидываясь, что внимательно рассматриваю книги на полках, торопливо застегнул брюки.
– Надеюсь, вас не разочаровало это место? Этакое убежище, пещера, где я могу принимать Мару и ее приятелей. А на ней сегодня миленькое платьице, вы не находите?
– Да, – сказал я, – замечательное.
Наконец он заметил мой интерес к книжным полкам.
– Ничего хорошего здесь не найдете. Лучшие книги – у меня дома.
– Нет, и здесь подбор прекрасный, – сказал я, радуясь, что разговор коснулся этой темы.
– Вы, как я догадываюсь, писатель. А может быть, мне Мара об этом сказала.
– Ну какой я писатель, – возразил я. – Хотел бы им стать. А вот вы, наверное, писатель?
Он усмехнулся, сделал глубокий глоток.
– О, по-моему, мы все когда-нибудь пробовали писать. И я тоже, в основном стихи. Но кажется, у меня есть только один талант – хорошо пить.
Появилась Мара, принесла лед.
– Подойди поближе, – сказал Карузерс, взяв из рук Мары лед и полуобняв ее за талию, – ты ведь меня еще не поцеловала.
Задрав кверху подбородок, Мара довольно холодно приняла его слюнявый поцелуй.
Брызнула струя шипучки, и, поднеся ко рту стакан, Карузерс пожаловался:
– Нет больше сил торчать в конторе. Черт меня толкнул на это проклятое место. Делать мне там нечего, только надувать щеки с важным видом да ставить свою подпись на дурацких бумагах.
Он сделал большой глоток и опустился в глубокое моррисовское кресло . Он был похож на вконец замученного работой бизнесмена, хотя работы у него было с гулькин нос.
– Вот так-то лучше, – отдуваясь, проворчал он и сделал мне знак садиться. Мару он подозвал кивком. – Сядь-ка здесь, – сказал он, похлопав рукой по креслу, – хочу тебе кое-что сказать. Есть хорошие новости.
Я стал свидетелем весьма интересной сцены. Хотелось бы знать, не было ли все это разыграно специально в мою честь. Он потянул Мару к себе, явно намереваясь обслюнявить ее еще раз, но она отдернула голову.
– Не валяйте дурака. И пожалуйста, не пейте больше. Вы напьетесь, и какой уж тут разговор…
Она положила руку ему на плечо, пальцы перебирали его волосы.
– Видите, какая она тиранка, – повернулся ко мне Карузерс. – Помоги Бог тому бедняге, который на ней женится. Вот я сбежал из дому, принес ей хорошие новости…
– Так какие же новости? – перебила его Мара. – Что ж вы ничего не рассказываете?
– Так ты не даешь мне рассказать. – Он хлопнул Мару по крестцу. – Кстати, – повернулся он ко мне, – не хотите ли налить себе еще? И мне тоже, если только она разрешит. Мне-то самому просить бесполезно, я уж ей надоел с этим.
Такая перепалка могла затянуться до бесконечности. Стало ясно, что возвращаться в контору поздно – день кончался. Второй стаканчик окончательно утвердил меня в решении остаться до конца и посмотреть, что произойдет дальше. Я заметил, что Мара не пила, и почувствовал, что она хочет, чтобы я остался. Хорошие новости были переведены на запасной путь, а потом и вовсе забыты. А может, он уже сказал ей кое-что украдкой – что-то уж очень резко оборвалась эта тема. А может быть, спрашивая его о новостях, она в то же время предостерегала его. («Так какие же новости?» А рука, поглаживающая его по плечу, говорила, что не надо при мне говорить об этом.) Я уже ничего толком не понимал. Присев на софу, я незаметно приподнял покрывало, чтобы посмотреть, постланы ли там простыни. Их не было. Потом я узнаю, что это означает. Но до «потом» был еще долгий путь.
Карузерс и в самом деле был пьяницей, но пьяницей славным, компанейским. Одним из тех, кто равномерно распределяет время между пьянством и трезвостью. Одним из тех, кто никогда не помышляет о закуске. Одним из тех, кто обладает сверхъестественно цепкой памятью и каким мертвецки пьяным ни кажется, все видит, все замечает, все запоминает.
– А где же мой рисунок? – неожиданно спросил он, глядя совсем ясными глазами на стену.
– Я его убрала, – сказала Мара.
– Это-то я вижу, – проворчал Карузерс, впрочем, без всякого раздражения. – Мне хотелось показать его твоему другу.
– А он его уже видел.
– Ах вот как? Ну тогда все в порядке. Тогда нам ничего не надо от него скрывать, верно? Я хочу, чтоб у твоего друга не было никаких иллюзий насчет меня. Ты же знаешь, если б я не мог тобой обладать, то не позволял бы этого и никому другому. А раз дело обстоит иначе, то все прекрасно. Так вот, она собирается пожить здесь неделю-две. Я сказал ей, что сначала должен поговорить с тобой – ты здесь хозяйка.
– Хозяин здесь вы, – вспыхнула Мара, – и вы можете поступать как хотите. Но если она появится здесь, я уйду. У меня есть собственное жилье, здесь я бываю, чтобы присматривать за вами и не давать вам упиться до смерти.
– Это даже забавно. – Карузерс снова повернулся ко мне: – Как эти девушки терпеть не могут друг дружку. Честное слово, Валери – очаровательное создание. Она, правда, глупа как пробка, но это не такой уж большой недостаток. Зато у нее есть все, что притягивает мужчин. Я содержу ее год или больше, и мы жили прекрасно, пока… – Он кивнул в сторону Мары. – Между нами говоря, я думаю, она ревнует меня к Валери. А вы познакомитесь с Валери, если останетесь здесь подольше. Уверен, она еще сегодня сюда заглянет.
Мара рассмеялась каким-то странным смехом, такого я никогда прежде у нее не слышал: деланный, неприятный смех.
– Эта кретинка, – сказала Мара с презрением, – да она только взглянет на мужчину – и тут же залетает. Она же ходячий абортарий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Не успел я сказать да или нет, Мара уже устремилась на кухню за льдом. Я встал вполоборота к Карузерсу, открывавшему бутылки, и, прикидываясь, что внимательно рассматриваю книги на полках, торопливо застегнул брюки.
– Надеюсь, вас не разочаровало это место? Этакое убежище, пещера, где я могу принимать Мару и ее приятелей. А на ней сегодня миленькое платьице, вы не находите?
– Да, – сказал я, – замечательное.
Наконец он заметил мой интерес к книжным полкам.
– Ничего хорошего здесь не найдете. Лучшие книги – у меня дома.
– Нет, и здесь подбор прекрасный, – сказал я, радуясь, что разговор коснулся этой темы.
– Вы, как я догадываюсь, писатель. А может быть, мне Мара об этом сказала.
– Ну какой я писатель, – возразил я. – Хотел бы им стать. А вот вы, наверное, писатель?
Он усмехнулся, сделал глубокий глоток.
– О, по-моему, мы все когда-нибудь пробовали писать. И я тоже, в основном стихи. Но кажется, у меня есть только один талант – хорошо пить.
Появилась Мара, принесла лед.
– Подойди поближе, – сказал Карузерс, взяв из рук Мары лед и полуобняв ее за талию, – ты ведь меня еще не поцеловала.
Задрав кверху подбородок, Мара довольно холодно приняла его слюнявый поцелуй.
Брызнула струя шипучки, и, поднеся ко рту стакан, Карузерс пожаловался:
– Нет больше сил торчать в конторе. Черт меня толкнул на это проклятое место. Делать мне там нечего, только надувать щеки с важным видом да ставить свою подпись на дурацких бумагах.
Он сделал большой глоток и опустился в глубокое моррисовское кресло . Он был похож на вконец замученного работой бизнесмена, хотя работы у него было с гулькин нос.
– Вот так-то лучше, – отдуваясь, проворчал он и сделал мне знак садиться. Мару он подозвал кивком. – Сядь-ка здесь, – сказал он, похлопав рукой по креслу, – хочу тебе кое-что сказать. Есть хорошие новости.
Я стал свидетелем весьма интересной сцены. Хотелось бы знать, не было ли все это разыграно специально в мою честь. Он потянул Мару к себе, явно намереваясь обслюнявить ее еще раз, но она отдернула голову.
– Не валяйте дурака. И пожалуйста, не пейте больше. Вы напьетесь, и какой уж тут разговор…
Она положила руку ему на плечо, пальцы перебирали его волосы.
– Видите, какая она тиранка, – повернулся ко мне Карузерс. – Помоги Бог тому бедняге, который на ней женится. Вот я сбежал из дому, принес ей хорошие новости…
– Так какие же новости? – перебила его Мара. – Что ж вы ничего не рассказываете?
– Так ты не даешь мне рассказать. – Он хлопнул Мару по крестцу. – Кстати, – повернулся он ко мне, – не хотите ли налить себе еще? И мне тоже, если только она разрешит. Мне-то самому просить бесполезно, я уж ей надоел с этим.
Такая перепалка могла затянуться до бесконечности. Стало ясно, что возвращаться в контору поздно – день кончался. Второй стаканчик окончательно утвердил меня в решении остаться до конца и посмотреть, что произойдет дальше. Я заметил, что Мара не пила, и почувствовал, что она хочет, чтобы я остался. Хорошие новости были переведены на запасной путь, а потом и вовсе забыты. А может, он уже сказал ей кое-что украдкой – что-то уж очень резко оборвалась эта тема. А может быть, спрашивая его о новостях, она в то же время предостерегала его. («Так какие же новости?» А рука, поглаживающая его по плечу, говорила, что не надо при мне говорить об этом.) Я уже ничего толком не понимал. Присев на софу, я незаметно приподнял покрывало, чтобы посмотреть, постланы ли там простыни. Их не было. Потом я узнаю, что это означает. Но до «потом» был еще долгий путь.
Карузерс и в самом деле был пьяницей, но пьяницей славным, компанейским. Одним из тех, кто равномерно распределяет время между пьянством и трезвостью. Одним из тех, кто никогда не помышляет о закуске. Одним из тех, кто обладает сверхъестественно цепкой памятью и каким мертвецки пьяным ни кажется, все видит, все замечает, все запоминает.
– А где же мой рисунок? – неожиданно спросил он, глядя совсем ясными глазами на стену.
– Я его убрала, – сказала Мара.
– Это-то я вижу, – проворчал Карузерс, впрочем, без всякого раздражения. – Мне хотелось показать его твоему другу.
– А он его уже видел.
– Ах вот как? Ну тогда все в порядке. Тогда нам ничего не надо от него скрывать, верно? Я хочу, чтоб у твоего друга не было никаких иллюзий насчет меня. Ты же знаешь, если б я не мог тобой обладать, то не позволял бы этого и никому другому. А раз дело обстоит иначе, то все прекрасно. Так вот, она собирается пожить здесь неделю-две. Я сказал ей, что сначала должен поговорить с тобой – ты здесь хозяйка.
– Хозяин здесь вы, – вспыхнула Мара, – и вы можете поступать как хотите. Но если она появится здесь, я уйду. У меня есть собственное жилье, здесь я бываю, чтобы присматривать за вами и не давать вам упиться до смерти.
– Это даже забавно. – Карузерс снова повернулся ко мне: – Как эти девушки терпеть не могут друг дружку. Честное слово, Валери – очаровательное создание. Она, правда, глупа как пробка, но это не такой уж большой недостаток. Зато у нее есть все, что притягивает мужчин. Я содержу ее год или больше, и мы жили прекрасно, пока… – Он кивнул в сторону Мары. – Между нами говоря, я думаю, она ревнует меня к Валери. А вы познакомитесь с Валери, если останетесь здесь подольше. Уверен, она еще сегодня сюда заглянет.
Мара рассмеялась каким-то странным смехом, такого я никогда прежде у нее не слышал: деланный, неприятный смех.
– Эта кретинка, – сказала Мара с презрением, – да она только взглянет на мужчину – и тут же залетает. Она же ходячий абортарий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188