ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
вспышки гнева, бурных рыданий и сначала нежного, а потом пылкого примирения.
Но в этот раз она казалась настроенной решительно. Я все еще сидел на кровати, когда она проволокла всю ношу по холлу и громко хлопнула входной дверью. Мы даже не попрощались.
Как только прогремела дверь, на пороге моей комнаты возник Артур Реймонд.
– Ты что же, позволишь ей так уйти? – спросил он. – Это не совсем гуманно, как ты думаешь?
– Это-то? – переспросил я с жалкой, вымученной улыбкой.
– Никак не могу тебя понять. – Он говорил так, словно еле сдерживал свой гнев.
– Да она наверняка вернется завтра, – успокоил я Артура.
– На твоем месте я не был бы так уверен. Она женщина ранимая, а ты… ты хладнокровный, безжалостный тип.
Артур уже довел себя почти до душевных спазм. Дело было в том, что он полностью подпал под обаяние Моны. Если б у него хватило духу, он бы признался, что влюблен в нее.
– Почему ты не побежишь за ней? – вдруг прервал он неловкую паузу. – Если хочешь, я могу за ней сбегать. Ей-богу, неужели ты так и отпустишь ее?
Я ничего не ответил, и он наклонился ко мне, положил руку на плечо.
– Ну ничего, ничего, – сказал он, – все это ерунда. Я сбегаю за ней и приведу обратно.
Он промчался по холлу, открыл дверь. Я услышал его голос:
– Ну вот! А я как раз собирался бежать за вами. Ну входите же. Дайте-ка мне это. Вот и прекрасно.
И он закатился своим добрым, жизнерадостным смехом, порой так действующим мне на нервы.
– Пойдемте, пойдемте… Он вас ждет. О, разумеется, мы все вас ждем. Зачем вы так поторопились? Разве можно бросать нас? Ведь мы друзья, правда? Зачем же убегать от друзей?
Можно было подумать, что Мона его жена, а не моя. Он словно давал мне своим тоном ясный намек.
Всего несколько минут заняли все эти уговоры, но за этот короткий промежуток я снова будто увидел Артура Реймонда в тот день, когда впервые встретился с ним. Меня привел к нему Эд Гаварни. Много недель Эд пел мне, какой у него есть друг Артур Реймонд и какой этот Артур Реймонд гений. Видно, он рассчитывал удостоиться редкой привилегии свести вместе двух гениев – по мнению Эда Гаварни, я тоже был гениален. Так я увидел Артура Реймонда в полумраке подвала в одном из тех импозантных кирпичных домов, каких много в районе Проспект-парка. Он оказался неожиданно низкорослым, но голос его был сильный, звучал бодро и дружелюбно. И рукопожатие крепкое, и вообще от всего его облика так и веяло энергией.
Он сразу же произвел на меня впечатление необычной личности, хотя был тогда не в лучшей форме, как я понял позже. Кутеж на всю ночь, короткий сон не раздеваясь – и вот он передо мной, нервный и довольно раздражительный. Скажет несколько слов, не выпуская прилипшего к губам окурка, присядет к роялю, нервно переберет во время разговора клавиши верхнего регистра. Ему надо было упражняться, всего несколько дней осталось до его концерта, первого концерта в длинных штанишках, так сказать. Объяснил мне это Эд Гаварни тут же. Оказывается, Артур Реймонд был вундеркиндом. Мамаша нарядила его, как маленького лорда Фаунтлероя, и таскала по всей Америке из одного концертного зала в другой. В один прекрасный день Артур топнул ногой и наотрез отказался быть дрессированным шимпанзе. В нем возникла фобия к публичным выступлениям. Он захотел жить по-своему и преуспел в этом. Как одержимый амоком, он бежал от того виртуоза, которого старалась сделать из него мать.
Артур слушал все это, еле сдерживая нетерпение. Наконец он оборвал рассказ, крутанувшись на своей табуретке и заглушив Эда звуками рояля. На этот раз он играл обеими руками, по-прежнему не выпуская изо рта сигарету, щурясь от дыма, евшего ему глаза. Так он пытался отделаться от чувства неловкости и в то же время приглашал меня – и это передалось мне – раскрыться навстречу его музыке.
Эд сообщил, что я тоже музыкант . Артур вскочил и принялся упрашивать сыграть что-нибудь.
– Давайте, давайте, – торопливо бормотал он. – Я хочу послушать вас. Меня уже тошнит от собственной игры.
Как я ни упирался, пришлось подсесть к роялю и сыграть несколько мелких вещиц. Как никогда раньше, я осознал нищенскую бедность своей игры. Стыдясь самого себя, я бесконечно извинялся за столь слабое исполнение.
– Вовсе нет, что вы, – заспешил Артур и ободряюще хихикнул. – Вам надо продолжать… у вас определенно талант.
– Да ведь дело в том, что я вряд ли когда-нибудь еще сяду за рояль, – признался я.
– Почему? Как так? А что же вы будете делать, чем вы вообще занимаетесь?
Эд Гаварни выступил с привычным разъяснением, которое он завершил торжественно: «Он настоящий писатель!» Глаза Артура вспыхнули.
– Писатель! Отлично, отлично…
И с этими словами он снова подсел к роялю и заиграл. Мне не просто понравилось – я запомнил его игру на всю жизнь. Она покорила меня. Это были ясность, мощь, страсть и ум. Он брался за инструмент всем своим существом. И это восхищало. Он играл сонату Брамса, если не ошибаюсь. Я никогда не был в особенном восторге от Брамса. Артур играл несколько минут, потом внезапно остановился и, прежде чем мы успели рты открыть, заиграл что-то из Дебюсси, от него перешел к Равелю, потом к Шопену. Пока он играл прелюдию Шопена, Эд подмигнул мне, а когда прелюдия кончилась, он стал упрашивать Артура сыграть «Революционный этюд».
– Как, эту хреновину? Да пропади она пропадом! Боже мой, неужели тебе может нравиться такая дрянь!
Он сыграл несколько тактов, оборвал их, вернулся к началу, остановился, вынул наконец изо рта сигарету и кинулся в пьесу Моцарта.
А во мне тем временем совершался духовный переворот. Слушая Артура, я понимал, что даже если я и был когда-то пианистом, теперь мне пришлось бы все начинать сначала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Но в этот раз она казалась настроенной решительно. Я все еще сидел на кровати, когда она проволокла всю ношу по холлу и громко хлопнула входной дверью. Мы даже не попрощались.
Как только прогремела дверь, на пороге моей комнаты возник Артур Реймонд.
– Ты что же, позволишь ей так уйти? – спросил он. – Это не совсем гуманно, как ты думаешь?
– Это-то? – переспросил я с жалкой, вымученной улыбкой.
– Никак не могу тебя понять. – Он говорил так, словно еле сдерживал свой гнев.
– Да она наверняка вернется завтра, – успокоил я Артура.
– На твоем месте я не был бы так уверен. Она женщина ранимая, а ты… ты хладнокровный, безжалостный тип.
Артур уже довел себя почти до душевных спазм. Дело было в том, что он полностью подпал под обаяние Моны. Если б у него хватило духу, он бы признался, что влюблен в нее.
– Почему ты не побежишь за ней? – вдруг прервал он неловкую паузу. – Если хочешь, я могу за ней сбегать. Ей-богу, неужели ты так и отпустишь ее?
Я ничего не ответил, и он наклонился ко мне, положил руку на плечо.
– Ну ничего, ничего, – сказал он, – все это ерунда. Я сбегаю за ней и приведу обратно.
Он промчался по холлу, открыл дверь. Я услышал его голос:
– Ну вот! А я как раз собирался бежать за вами. Ну входите же. Дайте-ка мне это. Вот и прекрасно.
И он закатился своим добрым, жизнерадостным смехом, порой так действующим мне на нервы.
– Пойдемте, пойдемте… Он вас ждет. О, разумеется, мы все вас ждем. Зачем вы так поторопились? Разве можно бросать нас? Ведь мы друзья, правда? Зачем же убегать от друзей?
Можно было подумать, что Мона его жена, а не моя. Он словно давал мне своим тоном ясный намек.
Всего несколько минут заняли все эти уговоры, но за этот короткий промежуток я снова будто увидел Артура Реймонда в тот день, когда впервые встретился с ним. Меня привел к нему Эд Гаварни. Много недель Эд пел мне, какой у него есть друг Артур Реймонд и какой этот Артур Реймонд гений. Видно, он рассчитывал удостоиться редкой привилегии свести вместе двух гениев – по мнению Эда Гаварни, я тоже был гениален. Так я увидел Артура Реймонда в полумраке подвала в одном из тех импозантных кирпичных домов, каких много в районе Проспект-парка. Он оказался неожиданно низкорослым, но голос его был сильный, звучал бодро и дружелюбно. И рукопожатие крепкое, и вообще от всего его облика так и веяло энергией.
Он сразу же произвел на меня впечатление необычной личности, хотя был тогда не в лучшей форме, как я понял позже. Кутеж на всю ночь, короткий сон не раздеваясь – и вот он передо мной, нервный и довольно раздражительный. Скажет несколько слов, не выпуская прилипшего к губам окурка, присядет к роялю, нервно переберет во время разговора клавиши верхнего регистра. Ему надо было упражняться, всего несколько дней осталось до его концерта, первого концерта в длинных штанишках, так сказать. Объяснил мне это Эд Гаварни тут же. Оказывается, Артур Реймонд был вундеркиндом. Мамаша нарядила его, как маленького лорда Фаунтлероя, и таскала по всей Америке из одного концертного зала в другой. В один прекрасный день Артур топнул ногой и наотрез отказался быть дрессированным шимпанзе. В нем возникла фобия к публичным выступлениям. Он захотел жить по-своему и преуспел в этом. Как одержимый амоком, он бежал от того виртуоза, которого старалась сделать из него мать.
Артур слушал все это, еле сдерживая нетерпение. Наконец он оборвал рассказ, крутанувшись на своей табуретке и заглушив Эда звуками рояля. На этот раз он играл обеими руками, по-прежнему не выпуская изо рта сигарету, щурясь от дыма, евшего ему глаза. Так он пытался отделаться от чувства неловкости и в то же время приглашал меня – и это передалось мне – раскрыться навстречу его музыке.
Эд сообщил, что я тоже музыкант . Артур вскочил и принялся упрашивать сыграть что-нибудь.
– Давайте, давайте, – торопливо бормотал он. – Я хочу послушать вас. Меня уже тошнит от собственной игры.
Как я ни упирался, пришлось подсесть к роялю и сыграть несколько мелких вещиц. Как никогда раньше, я осознал нищенскую бедность своей игры. Стыдясь самого себя, я бесконечно извинялся за столь слабое исполнение.
– Вовсе нет, что вы, – заспешил Артур и ободряюще хихикнул. – Вам надо продолжать… у вас определенно талант.
– Да ведь дело в том, что я вряд ли когда-нибудь еще сяду за рояль, – признался я.
– Почему? Как так? А что же вы будете делать, чем вы вообще занимаетесь?
Эд Гаварни выступил с привычным разъяснением, которое он завершил торжественно: «Он настоящий писатель!» Глаза Артура вспыхнули.
– Писатель! Отлично, отлично…
И с этими словами он снова подсел к роялю и заиграл. Мне не просто понравилось – я запомнил его игру на всю жизнь. Она покорила меня. Это были ясность, мощь, страсть и ум. Он брался за инструмент всем своим существом. И это восхищало. Он играл сонату Брамса, если не ошибаюсь. Я никогда не был в особенном восторге от Брамса. Артур играл несколько минут, потом внезапно остановился и, прежде чем мы успели рты открыть, заиграл что-то из Дебюсси, от него перешел к Равелю, потом к Шопену. Пока он играл прелюдию Шопена, Эд подмигнул мне, а когда прелюдия кончилась, он стал упрашивать Артура сыграть «Революционный этюд».
– Как, эту хреновину? Да пропади она пропадом! Боже мой, неужели тебе может нравиться такая дрянь!
Он сыграл несколько тактов, оборвал их, вернулся к началу, остановился, вынул наконец изо рта сигарету и кинулся в пьесу Моцарта.
А во мне тем временем совершался духовный переворот. Слушая Артура, я понимал, что даже если я и был когда-то пианистом, теперь мне пришлось бы все начинать сначала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188