И в конце концов мы могли бы заняться книгой.
— Определенно, я не могу писать ее в этом проклятом отеле. Как я ненавижу отели! Дикон! — воскликнул актер с несколько мальчишеским энтузиазмом. — Мы полетим в Америку? Мы поставим «Генри» в Нью-Йорке? Они получат его! Прямо сейчас! «Он никогда не пройдет...» О Боже, я должен играть «Генри» в Нью-Йорке!
— А не лучше ли вам сыграть его в Лондоне на хорошо оборудованной сцене с экранами, защищающими от шума бомбежек?
— Конечно, лучше, черт вас побери.
— Так почему же не испробовать лечебные свойства этого местечка? В конце концов оно может оказаться копией Настоящей Жизни. Термические ванны. И затем, когда вы входите в форму, готовы разгромить их... Лондон!
— Вы выражаетесь, словно впавшая в маразм няня, — раздраженно заметил Гонт. — Полагаю, вы с Колли уже составили заговор по поводу всего этого безобразия. Где он, кстати?
— Гладит ваши брюки, сэр.
— Позовите его сюда.
Дикон поговорил с кем-то по телефону, и через несколько секунд открылась дверь, чтобы впустить в комнату человека с лицом, похожим на скомканную детскую варежку. Это был слуга Гонта Альфред Колли, отвечавший главным образом за костюмы актера. Колли работал еще с тех пор, когда его патрон, подающий надежды молодой человек, не имевший никакого положения в обществе, добился первого успеха. После головокружительной карьеры Гонта он принял предложение актера относительно постоянной службы, но так никогда и не смог привыкнуть к обязанностям прислуги. Его отношение к патрону балансировало между крайней фамильярностью и уважительным признанием авторитета знаменитости.
Колли повесил принесенные с собой брюки на спинку стула, сложил на груди руки и моргнул.
— Вне всяких сомнений, ты уже все слышал об этом жарком местечке? — спросил Гонт.
— Верно, сэр, — ответил Колли. — Мы собираемся поваляться в грязи, не правда ли?
— Я бы не стал так выражаться.
— Самое время нам сделать что-нибудь для себя, правильно, сэр? Мы спим не так крепко, как хотелось бы, да? Что с нашей ногой?
— О, иди к черту!
— Внизу сидит джентльмен, сэр. Он хочет вас видеть. Пришел час назад. Портье сказал ему, что вы никого не принимаете, но посетитель лишь согласно кивнул и дал свою визитную карточку. Портье стал убеждать его в бесполезности ожидания. Вы ведь встречаетесь только по предварительной договоренности. Джентльмен в ответ удрученно покачал головой. Сейчас он сидит в вестибюле с рюмкой шотландского виски, читает газету и наблюдает за дверями.
— Это не принесет ему успеха, — заметил Дикон. — Мистер Гонт не выходит. Через полчаса придет массажист. На кого похож посетитель? Пресса?
— Ни капли! — воскликнул Колли с необычным ударением, присущим лондонцу, изъясняющемуся на диалекте кокни. — Скорее бизнесмен. Упорный. Костюм из грубой шерсти. Я подумал, вам стоит повидаться с ним, мистер Белл.
— Зачем?
— Я просто подумал, что стоит. Удовлетворите его просьбу. Дикон внимательно взглянул на Колли, заметил легкое подмигивание левым веком и сказал:
— Возможно, мне действительно лучше спуститься к нему. Он дал вам визитную карточку?
Колли засунул руку в карман своего черного костюма.
— Настойчивый тип, сэр, — произнес он и достал карточку.
— О, ради Бога, избавьтесь от него, Дикон, — сказал Гонт. — Вы знаете все ответы. Я не чувствую раздражения по поводу рекламы, не открываю молодых талантов, не участвую в любительских спектаклях, не принимаю никаких приглашений, нахожу Новую Зеландию изумительной страной, хочу побыстрее оказаться в Лондоне. Если разговор коснется положения на фронтах, придумайте что-нибудь сами. Если от меня захотят, чтобы я сделал что-нибудь для войск, выразите мою готовность.
Дикон направился в вестибюль и в лифте взглянул на визитную карточку. Текст на ней гласил: «Мистер Квестинг. «Горячие источники» Wai-ata-tapu». Внизу была короткая приписка: «Могу я попросить всего лишь пять минут? Дело представляет для вас определенный интерес. М.К.».
Морису Квестингу было около пятидесяти лет. Он относился к типу людей, которые трудно поддаются описанию. Подобных личностей можно встретить в группе мужчин, развлекающихся карточной игрой в железнодорожном вагоне первого класса. Они появляются на вечеринках и в барах, в креслах гостиничных вестибюлей, на встречах бизнесменов и на скачках. Черты лица мистера Квестинга были мягкими, расплывчатыми, глаза — острыми, одежда всегда выглядела элегантно, а речь по акценту и лексикону являлась скорее обычной, нежели изысканной. Последнее означало, что, где бы он ни оказывался, ему инстинктивно удавалось находить простейшие удачнейшие и наиболее популярные в данном обществе фразы. Однако, хотя мистер Квестинг отличался говорливостью диктора радио, выстреливая пулеметные очереди слов громким голосом, с чрезвычайно самоуверенным видом, каждый издаваемый им звук казался искусственным и не имеющим ничего общего с его мыслями. Фразы пестрели присущими новозеландскому диалекту американизмами, но и они тоже звучали двусмысленно. Определить происхождение мистера Квестинга не представлялось возможным, хотя он иногда туманно отзывался о себе как о выходце из Южного Уэльса. Стоит добавить, что ему везло в бизнесе.
Когда Дикон Белл спустился в вестибюль отеля, мистер Квестинг мгновенно отбросил газету и вскочил на ноги.
— Простите, если не ошибаюсь, вы мистер Белл? — спросил он.
— Гм, да, — ответил Дикон, все еще сжимая в пальцах визитную карточку.
— Личный секретарь мистера Гонта? -Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100