Пешком!
— Через район источников, сэр?
— Нет. Я боюсь и не выношу этого района, поэтому шел по шоссе.
— Большой крюк, мистер Гонт. Как я понял, на концерт вы прибыли в машине?
— Да, сержант, на машине. Но она не помешала моему желанию прогуляться. Я пошел пешком. Захотел подышать свежим воздухом и пошел пешком.
— Кто вел машину, сэр?
— Я, — ответил Дикон.
— Тогда, полагаю, вы догнали мистера Гонта?
— Нет. Крик раздался незадолго до нашего отъезда.
— Больше чем через четверть часа после окончания концерта, не помните?
— Не знаю. Я не задумывался.
— Мистер Фоллс утверждает, что прошло около пятнадцати минут. Миля с четвертью по шоссе, сэр. — Уэбли повернулся к Гонту. — Вы, должно быть, отменный пешеход.
— Машина может только медленно тащиться по такой дороге. Но и я шел, конечно, быстро.
— Н-да. Это из-за того, что вы были взволнованны, мистер Гонт? Я замечал у некоторых людей привычку быстро ходить, когда у них есть какая-то цель или они находятся в состоянии сильного возбуждения.
Актер рассмеялся и воспринял, по мнению Дикона ошибочно, сказанное как шутку.
— В вас скрыт талант журналиста, сержант, — сказал он. — На самом деле вы хотите узнать у меня о моем характере.
— Нет, сэр, — равнодушно ответил Уэбли. — Я просто удивился, почему вы шли так быстро.
— Но вы уже угадали. Я был взволнован. Впервые за несколько последних месяцев мне пришлось выступать с чтением Шекспира перед широкой аудиторией.
— Да? — Сержант открыл блокнот. — Как я понял, вы покинули зал раньше остальных членов вашей компании. За исключением мистера Квестинга. Тот ушел перед вами, не так ли?
— Бизнесмен? Кажется, да. — Гонт прикрыл своей изящной ладонью глаза и резко покачал головой, будто отгоняя какое-то неприятное видение. Затем он грустно улыбнулся мистеру Уэбли, вытянул вперед
руки и сделал громкий хлопок. Этот жест актер обычно использовал в «Гамлете» во время предпоследнего диалога с Горацио. Сержант мрачно наблюдал за выходкой Гонта. — Вы должны простить меня, мистер Уэбли, — произнес актер. — Происшествие ужасно подействовало на мое состояние духа.
— Странный случай, сэр, правда? Был ли погибший вашим приятелем, могу я спросить?
— Нет, нет. Ничего подобного. Но такое может случиться с каждым!
— Совершенно верно. Вы, наверное, видели его, когда вышли из зала? Гонт достал портсигар, протянул его Уэбли, но тот сказал, что не
курит. Дикон заметил дрожь в руке патрона и зажег ему сигарету. Актер превратил незначительную суету с прикуриванием в целое мероприятие и во время него что-то прошептал. Впрочем, скорее всего это был не шепот, а почти беззвучное движение языка и челюстей. Дикону показалось нечто вроде: «Я должен выпутаться».
— Я говорил... — произнес Уэбли и повторил свой вопрос.
Гонт заявил, что, кажется, помнит, как Квестинг промелькнул у него перед глазами уже за пределами зала, но не уверен в этом окончательно. Сержант стал расспрашивать его подробнее, чем привел актера в сильное беспокойство. Наконец Гонт оборвал себя на полуслове и придвинул свое кресло поближе к Уэбли.
— Послушайте, — сказал он, — я вам честно сообщил обо всем, что знаю про беднягу. Мне хочется довести до вашего сознания следующее: я актер, причем, безусловно, известный. Происходящие со мной события являются интересными новостями, большими интересными новостями на родине и в Штатах. Мой секретарь мистер Белл расскажет вам, насколько я должен быть осторожным. Характер сообщений, публикуемых обо мне в печати, имеет огромное значение. Возможно, мои слова звучат чересчур напыщенно, но, уверяю вас, это не так, когда я говорю вам, что несколько строк в колонке экстренных новостей, связывающих мое имя со случившимся здесь несчастьем, являлись бы для меня плохой рекламой. Мы почти ничего не знаем о несчастном погибшем, но до меня доходили слухи, что он не очень приятный тип. Следовательно, какое может сложиться общественное мнение? Начнутся намеки. «Таинственный человек погибает после выступления Джеффри Гонта в Новой Зеландии». Вот как газетчики преподнесут эту историю.
— В нашей стране подобные вещи происходят очень редко, мистер Гонт.
— Боже милосердный! Милый друг, я говорю не об этой стране. По большому счету она для меня вообще не существует. Я имею в виду Нью-Йорк.
— О, — бесстрастно отозвался Уэбли.
— Послушайте, — сказал актер, — я знаю, вы должны выполнять свои обязанности. Если у вас есть о чем меня спросить еще, спрашивайте сейчас. Но ради всего святого, не задерживайте меня здесь. Я не могу пригласить вас выпить со мной, но...
Потрясенный Дикон увидел, как рука Гонта тянется к внутреннему карману пиджака. Молодой человек встал рядом с Уэбли и энергично покачал головой, но бумажник уже оказался в руках актера, а сержант вскочил на ноги.
— Сейчас, мистер Гонт, — произнес Уэбли совершенно не изменившимся мягким голосом, — вам бы нужно хорошенько призадуматься. Если вы так заботитесь о своей репутации, как только что мне говорили, то должны понять, насколько некрасиво будет выглядеть это, если получит огласку. Уберите бумажник, сэр. Мы отпустим вас как можно быстрее, но до тех пор, пока темное дело не прояснится, никто не покинет Wai-ata-tapu. Никто.
Гонт отдернул голову назад движением, которое у Дикона всегда ассоциировалось с повадками змеи.
— Думаю, вы делаете ошибку, сержант, — произнес актер с невероятным равнодушием. — Однако оставим все как есть. Я позвоню Стефену Джонстону и попрошу совета, какие мне следует предпринять шаги. Он мой личный друг. И, кажется, является верховным судьей?
— Это будет вполне соответствовать закону, мистер Гонт, — спокойно ответил Уэбли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100