— Думаю, это не совсем так, — возразил Дикон и изложил историю про мистера Фоллса и его трубку. К удовольствию молодого человека, оба джентльмена слушали рассказ с плохо скрываемым нетерпением, и он произвел эффект, восстановивший в докторе привычное состояние духа.
— Черт бы побрал твоего молокососа, Эдвард! — раздался его возмущенный крик. — Зачем... Какого дьявола он придумывает всякие небылицы и разносит их повсюду! Мальчишка отлично знал, что я с большим подозрением отношусь к походам Квестинга на Пик. И все-таки он влез в это дело сам, собрал ценнейшие сведения и ничего мне не сказал. А тем временем затонул корабль, и агент, от которого мы могли бы получить необходимую информацию, сгинул в котле с кипящей грязью. Из всех разболтанных, самодовольных молодых хлыщей... — Доктор едва не задохнулся и взглянул на Дикона. — Как участник этой идиотской игры в молчанку будьте любезны объясниться.
Молодой человек находился в нерешительности. Хотя он отказался связывать себя обещаниями Саймону молчать, чувство, что им совершено предательство, не покидало его вот уже несколько минут. Рассказать доктору Акрингтону о своих попытках уговорить юношу проконсультироваться с дядей и о полученном от того отказе значило бы выставлять себя в наиболее невыгодном свете. Наконец Дикон заявил, будто из разговора с Саймоном догадался о его намерении пойти с собранными сведениями в полицию. Еще далеко не утихомирившийся доктор, выслушав последнее утверждение, окончательно воспламенился, и все заверения молодого человека, что, насколько ему известно, Саймон пока этого не сделал, почти не подействовали на него.
Полковник дернул себя за усы и извинился перед шурином за поведение сына. Дикон попытался вернуться в разговоре к мистеру Фоллсу, но все усилия оказались тщетны.
— Пустая болтовня, вздор, — фыркнул доктор Акрингтон. — Молодой осел вбил себе в голову дурацкие сигналы и теперь слышит их повсюду. Как они звучат?
К счастью, Дикон смог вспомнить и повторить предполагаемое закодированное сообщение.
— Если пользоваться азбукой Морзе, то здесь нет никакого смысла, — кисло заметил полковник. — Четыре «т», четыре пятерки, снова «т>>, затем «и» и «с». Странная, знаете ли, штука.
— Мой дорогой Эдвард, у меня не было ни малейших сомнений в огромном значении этих сигналов, когда их передавали с Пика. Ты можешь представить себе, чтобы Квестинг стал связываться с вражеской подводной лодкой с помощью аккуратной азбуки господина Морзе: «Корабль выходит завтра вечером. Осторожно потопите. Преданный вам Квестинг». — Доктор Акрингтон сделал паузу и неприятно усмехнулся. — А что касается Фоллса с его трубкой, то это ложь. Я абсолютно не доверяю данной теории. У человека просто немного расстроены нервы. Я наблюдал за ним. Он все время постукивает трубкой. И будьте любезны, мистер Белл, скажите мне, каким образом наш легкомысленный юноша отличает длинные стуки от коротких? А?
Дикон задумался.
— Может, по интервалам между ними? — неуверенно предположил он.
— В самом деле? И Саймон без всякой подготовки смог все однозначно определить?
— «Т» в таком случае звучало бы как сочетание «о» и «ш», — сказал полковник.
— Никогда в жизни не слышал такого высококачественного вздора, — добавил доктор Акрингтон.
— Я не разбираюсь в азбуке Морзе, — обиженно произнес Дикон.
— И никогда не разберетесь, если будете брать уроки у Фоллса и его трубки. Он достойная уважения личность и к тому же не профан в анатомии. Могу добавить, что мы с ним обнаружили множество общих знакомых. Все эти люди имеют большой авторитет в обществе.
— Правда, сэр? — ехидно спросил Дикон. — Тогда мистер Фоллс, конечно, оправдан.
Доктор Акрингтон вонзил в молодого человека острый взгляд, но, очевидно, решил не придавать значения его дерзости.
— Я считаю, — сказал он, — Фоллс ведет себя на редкость уместно. А с Саймоном я поговорю сегодня же. Это необходимо, чтобы он не разболтал о своей идиотской теории еще кому-нибудь.
— Правильно, — подтвердил полковник. — Мы поговорим с ним.
— Что касается постороннего возле Taupo-tapu, то это, вне всяких сомнений, Эдвард, один из твоих знакомых маори, как обычно ослушавшийся приказа. Кстати, ты тогда должен был находиться где-то рядом. Никто не вел себя подозрительно?
Полковник взъерошил волосы и растерянно огляделся.
— Нельзя сказать, что подозрительно, Джеймс. Странно. Ты же знаешь, маори смотрят на мир несколько по-иному. Я даже не пытаюсь понять их. Никогда не пытался. Они мне нравятся. Честные люди и все такое прочее, но уж очень суеверные. Очень занятно.
— Если ты нашел их поведение сегодня ночью столь интересным, — ядовито произнес доктор Акрингтон, — может, ты доставишь нам удовольствие рассказать обо всем более подробно?
— Ну, понимаешь, это трудно. Я ожидал застать их всех уже в постелях, но ничего подобного. Они стояли небольшими группами на marae, площадке перед домом, а большинство, кажется, находилось в молитвенном доме. Причем люди не убирались там... а просто разговаривали. Миссис Те Папа была в очень большом волнении. Я появился в середине ее речи, очень красноречивой и тревожной. Некоторые из маори при этом устроили зверский шум. Руа сидел на веранде с другими стариками. Забавно... — Полковник вдруг рассеянно уставился на Ди-кона, так и не закончив предложения.
— Что забавно, мой дорогой Эдвард?
— А? Да-да. Я хотел сказать, забавно, что он совсем не удивился, увидев меня. — Полковник издал короткий смешок сумасшедшего и указал пальцем на шурина. — Но самое главное, когда я сказал им о предполагаемом нами несчастье с Квестингом, они этому тоже не удивились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100