Я читал про это.
— Кого ты имеешь в виду под «ними»? — спросил Дикон, достав блокнот и начав делать набросок следов. — Полицию? Армию? Есть у нас какие-нибудь факты, чтобы беспокоить контрразведку Новой Зеландии?
Саймон неожиданно издал громкое нечленораздельное восклицание, и карандаш его собеседника скользнул по рисунку.
— В чем дело? — сердито поинтересовался Дикон.
— Здесь есть парень из Скотленд-Ярда. Большая шишка. Недели две назад о нем писали в газетах. Как считают, он приехал сюда для борьбы с «пятой колонной», а дядя Джеймс сказал, что всех журналистов надо пересажать в тюрьму за разглашение государственной тайны. Кстати, это фигура, к которой мы должны обратиться. Нужно выйти на сыщика, если хотите добиться реальных результатов.
— Как его имя?
— Вот черт! — ответил Саймон. — Забыл.
Барбара с Гонтом вообще не стали подниматься на гору. Они увидели, как Саймой и Дикон цепляются за изгородь, скользят на короткой траве и вязкой почве.
— Я считаю, что моя нога противится подобной перспективе, — произнес актер. — Не находите ли вы более приятным немного пройтись к морю и выкурить сигарету? Нелепая мысль — любоваться тонущими кораблями! Не тактичнее ли будет позволить судну опуститься на дно в одиночестве? По моему мнению, это все равно что наблюдать за казнью лучшего друга. К тому же мы знаем — экипаж спасен. Вы не согласны?
Барбара быстро согласилась, отметив про себя, что Гонт говорил с ней, словно она и есть его лучший друг. Впервые они оказались наедине.
Актер обнаружил на берегу моря уютное местечко и сбежал туда с мальчишеской резвостью, которая явно обеспокоила бы его секретаря. Барбара присела на корточки. Легкий ветерок дул ей в лицо.
— Как вы отнесетесь к тому, если я скажу, чтобы вы всегда причесывали волосы как сейчас? — спросил Гонт.
— Как сейчас? — Девушка дотронулась рукой до своих развевающихся локонов. Под порывами ветра платье облепило ее фигуру. Должно быть, оно сильно намокло от дождя и соленых брызг — так близко ткань прильнула к телу Барбары. Девушка быстро повернула голову, и Гонт так же быстро снова перевел взгляд на ее волосы.
— Да. Прямая челка зачесывается со лба назад. Никаких кудрей и прочих глупостей. Предельно просто.
— Это приказ? — спросила Барбара. Сейчас было так восхитительно легко разговаривать с великим актером.
— Пожелание.
— Боюсь, я буду выглядеть очень костлявой.
— Но именно так вы и должны выглядеть, поскольку у вас чудесные косточки. Знаете, вскоре после нашей с вами встречи я сказал Дикону, что у вас есть... Но я ставлю вас в неловкое положение, и вообще это дурные манеры, да? Боюсь, — последнюю фразу Гонт произнес с интонациями мистера Рочестера, — я высказываю слишком много своих сокровенных мыслей. Вы чувствуете?
— Совсем нет, — ответила Барбара и вдруг смутилась. «Прошли уже годы, — подумал актер, — с тех пор, как я последний раз встречал обыкновенную застенчивую девушку. Нервных или нарочито скромных молодых дам — да; но не девушку, которая вспыхивала бы от удовольствия и была бы слишком хорошо воспитана, чтобы при этом отвернуться. Если бы только Барбара всегда вела себя так, она оказалась бы просто прелестной».
Гонт решил, что выбрал правильную линию поведения с собеседницей, и начал рассказывать о себе.
Девушка была очарована. Актер говорил так доверительно, словно Барбара обладала каким-то особенным даром слушать. Он поведал ей о самых разных вещах. Например, вспомнил, как, будучи еще мальчишкой, в школе читал монолог из «Генри V», а затем начинал деревянным голосом декламировать. К смущению собеседницы, Гонт комично сымитировал свои первые шаги на театральном поприще. После этого, хотя актер продолжал говорить, с ним что-то произошло. К изумлению его учителя английского языка (здесь последовала мимика учителя) и, как ни странно, к удовольствию одноклассников, он очень точно передал интонациями характер персонажа.
— Там, конечно, было много ошибок. Кроме инстинктивных ощущений некоторых важных моментов, я не обладал никакой техникой. Но... — Гонт прижал руку к нагрудному карману пиджака, — это шло отсюда. Позже я понял, что должен стать шекспировским актером, слышал строки гения, словно их читал кто-то другой... «...От этого дня до скончания света, но нас будут помнить...»
Барбара подумала, что крики чаек над головой и шум прибоя являются волнующим аккомпанементом к волшебным строкам стиха.
— Это все? — зачарованно спросила она.
— Маленькая невежда! Конечно нет. — Гонт взял девушку за руку. — Вы — моя кузина Вестморленд. Слушайте, моя прекрасная кузина!
И актер прочитал весь монолог. Закончив, он не мог не остаться тронутым, даже восхищенным пылкостью Барбары, появившимися в глазах девушки слезами восторга и по-прежнему держал ее руку в своей. Дикон, ковылявший впереди Саймона, появился из-за выступа скалы как раз в тот момент, когда Гонт осторожно поцеловал ладонь Барбары.
Молодой человек вел машину обратно, а на сиденье рядом с ним замер на редкость молчаливый Саймон. Гонт и Барбара, задав несколько бессвязных вопросов о затонувшем корабле, тоже умолкли — обстоятельство, которое расстроило Дикона и по определенной причине лишило в его представлении девушку былого очарования. Один взгляд на ее лицо сразу все объяснял.
«Совсем поглупела, — ворчал про себя молодой человек. — Куда патрона занесло на этот раз? Вне всяких сомнений, рассказывал ей историю своей жизни со всеми излюбленными приправами. Прямо из ботинок выскакивает. Целует девчонке ручку. Бог свидетель, если б в отеле имелся второй этаж, перед тем как понять, куда мы приехали, он устроил бы сцену на балконе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100