Но они не прячутся по кустам и, я уверена, никогда не забираются на вершину. Правда, Сайм?
— Слишком тяжело карабкаться, — проворчал в ответ юноша.
— Нет, на самом деле не поэтому. Просто там такое место. Саймон бросил на Дикона многозначительный взгляд и сказал:
— Ага. Делай на горе что хочешь. Никто не собирается задавать тебе лишних вопросов.
— Вы намекаете на небезызвестного Квестинга, — небрежно заметил Гонт.
Юноша взглянул на него, и Дикон быстро проговорил:
— Я же сообщил тебе, что рассказал мистеру Гонту о наших небольших теоретических выкладках.
— Верно, — сердито ответил Саймон. — Значит, теперь мы должны перед каждым об этом распространяться.
— Если ты обо мне, — сказала Барбара, которой даже упоминание о Квестинге не могло испортить сегодняшнего утра, — то я знаю обо всех предположениях относительно его походов на Пик.
Ее брат замер на месте.
— Ты! — воскликнул он. — Что ты знаешь? — Барбара не ответила, и он угрожающе потребовал: — Давай говори. Что ты знаешь?
— Ну, только то... Ну, все говорят о редких вещах маори.
— Ах, — с облегчением вздохнул Саймон. — Ты об этом... Дикон мысленно выразил надежду, что, если юноша успешно сдаст
экзамены и попадет в военно-воздушные силы, командование не ошибется, доверив ему работу с секретной информацией.
— И я знаю, дядя Джеймс думает о чем-то худшем, но... — Барбара умолкла, переводя взгляд с одного собеседника на второго, затем на третьего. Дикон заморгал, Гонт присвистнул, а Саймон принял невероятно значительный вид. — Сайм! — вскрикнула его сестра. — Ты же не думаешь... об этом корабле? О, но невозможно же...
— Ладно, не обращай на такие пустяки внимания, — чересчур поспешно сказал юноша. — Дядя Джеймс говорит много чепухи. Ты хочешь забыть обо всех неприятностях? Ну и пошли дальше.
Тропинка, все время сворачивавшая вправо, теперь взобралась на вершину небольшого холма. Морской горизонт появился, чтобы встретить прогуливающуюся компанию. Целых три часа пространство для них было наполнено голубизной. Слева лежал Хэрпунский залив, справа прямо из моря острым утесом вздымался Пик Рэнджи. Изгородь, тянувшаяся до вершины этого утёса, оставляла узкую тропинку между собой и настоящей границей.
— Если хотите что-нибудь увидеть, — сказал Саймон, — вам придется подняться туда. Вы не боитесь высоты?
— Если говорить обо мне, — ответил Гонт, — то она вызывает у меня головокружение, тошноту и сильно заметную склонность к самоубийству. Однако, забредя так далеко, я отказываюсь возвращаться. Изгородь выглядит очень надежной. Я буду цепляться за нее. — Он улыбнулся Барбаре. — Если заметите в моих глазах бешеный блеск желания смерти, я бы хотел, чтобы вы обхватили меня руками и таким образом возвратили мне здравомыслие.
— Но как насчет вашей ноги, сэр? — напомнил Дикон. — Как она выдержит нагрузку?
— Не думайте о моей ноге. Идите вперед с Клейром. Мы будем на месте в свое время.
Дикон, заметивший по разнообразным элементам очевидной и беспокойной пантомимы со стороны Саймона, что предложение актера встречено им с одобрением, нетвердой походкой последовал за юношей вверх по тропинке. Океан безмятежно раскинулся под ногами компании, когда все начали восхождение на гору. Дикон, не привыкший к подобным моционам, очень скоро ощутил теснение в груди, легкое головокружение и тяжелое биение сердца. По лицу под очками покатились капли пота. Гладкие подошвы его туфель скользили по сухой траве, а подбитые гвоздями ботинки Саймона швыряли ему в лицо грязь.
— Если полезем выше, — сказал наконец юноша, — то можем добраться до места, откуда я видел вечером в четверг сигналы.
— О!
— Дальше обычно никто не заходит.
Через несколько минут намного опередившие Гонта и Барбару молодые люди оказались на месте, где тропинка расширялась и вбегала на короткий выступ. Здесь они обнаружили группу из десяти или двенадцати мужчин, которые сидели на дерне, жевали кончики травинок и глазели на морской простор. Двое помоложе поздоровались с Саймоном. В одном из них Дикон узнал Эру Саула.
— Ты что-нибудь знаешь? — спросил у него юноша.
— Корабль там, — ответил Эру. — Погрузился очень быстро. Можешь разглядеть в бинокль нос.
Молодые люди оставили бинокль полковника Гонту, но Эру протянул им свой. Сначала Дикон испытал некоторые трудности с фокусированием, но наконец расплывчатое голубое поле приобрело необходимую четкость, и через секунду или две он обнаружил крошечный черный треугольник, который выглядел ужасно ничтожным.
— Туда плавали посмотреть, нельзя ли спасти что-нибудь из груза, — сказал Эру, — но никаких шансов нет. Трюм набит плотно. Сволочи!
— Это точно, — подтвердил Саймон. — Идемте, Белл.
Дикон вернул бинокль, поблагодарил Эру Саула и с острейшим чувством отвращения поплечся за Саймоном вдоль изгороди, которая теперь резко вздыбилась перед тем, как выровняться в верхней части склона Пика. Наконец они добрались до очень маленькой, не больше обычного уступа, площадки на обращенной к морю стороне горы. Дикон ощутил огромное облегчение, заметив, что шедший впереди Саймон остановился и присел на корточки.
— Я считаю, — произнес юноша, когда Дикон дотащился до него, — он скорее всего работал здесь. — Все еще с трудом соображающий, с пересохшим ртом Дикон приготовился повалиться на найденный уступ. — Послушайте, — воскликнул Саймон, — лучше держитесь в стороне. Оставайтесь там, где стоите. Не нужно здесь топтать. Эх, жалко, вчера шел дождь.
— А что ты хочешь найти, могу я спросить? — ехидно осведомился Дикон. Физический дискомфорт не укрепил его терпимости к стремлению юноши во всем главенствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100