Ее западный склон обращен к морю. Я сам был свидетелем нескольких случаев, когда с этого склона подавались световые сигналы. Обратите внимание, «Ипполит» торпедировали всего в двух милях от Хэрпунского залива.
Должен также сообщить следующее: на вопросы по поводу своих странных перемещений мистер Квестипг дал неясные и даже, можно сказать, лживые ответы. Я посчитал необходимым передать вышеописанную информацию местным представителям полиции, но они восприняли ее в глубоко сонном состоянии, кажущемся прямо-таки патологическим.
Честь имею. С почтением, Джеймс Акрингтон, доктор медицины». Официант принес виски. Доктор Акрингтон обвинил его в подмене марки заказанного напитка, но сделал это скорее со скучным выражением па лице, чем со злым, после чего с удивительным спокойствием принял извинения, просто заметив, что виски, видимо, разбавили его производители, выпил содержимое бокала, немного криво нахлобучил на голову шляпу и пошел отправлять свои письма. В холле швейцар распахнул перед ним дверь и осторожно произнес:
— Военные новости сегодня значительно приятнее, сэр.
— Чем скорее все мы сдохнем, тем лучше, — бодро ответил доктор Акрингтон, издал фальцетом лающий звук и быстро заковылял вниз по ступенькам.
— Это была шутка? — спросил швейцар официанта. В ответ тот поднял глаза к небу.
Полковник и миссис Клейр прожили в «Горячих источниках» Wai-ata-tapu двенадцать лет. Они приехали в Новую Зеландию из Индии, когда дочери Барбаре, родившейся через десять лет после их женитьбы, было тринадцать, а сыну Саймону девять. Проникновенным тоном супруги рассказывали друзьям, что таким образом бежали от условий армейской жизни. Стоило послушать их веселые комментарии относительно просторов новой экзотической страны и небольшом наследстве полковника, пестрящие восторженными фразами. На большую часть этого наследства Клейры построили отель, в котором теперь жили сами. Оставшееся состояние тихо ушло в небытие во время робких деловых операций. Семейство работало словно рабы, прислушиваясь к хорошим советам с нескрываемой обидой, а к плохим с трогательной благодарностью. Кроме вышеописанных слабостей, они обладали необычной тягой к абсолютно беспутным людям и в то время, когда начинается эта история, благоволили к довольно странной личности по имени Герберт Смит, предоставив бродяге приют в отеле.
После отказа своего выдающегося и раздражительного брата от медицинской практики в Лондоне миссис Клейр пригласила его присоединиться к ее семье. Тот согласился приехать только в качестве постояльца, поскольку желал наслаждаться свободой быть критиком и по любому поводу выражать недовольство. С особенной энергией он упражнялся на племяннике Саймоне. Племянница доктора Барбара Клейр с самого начала работы отеля выполняла обязанности двух прислуг и, поскольку редко куда выходила, поддерживала здесь атмосферу, очень схожую с атмосферой дома священника, источником которой являлась мать девушки. Саймон, наоборот, посещая Хэрпунскую государственную школу и находясь под влиянием, с одной стороны, устойчивой семейной бедной, но гордой аристократичности, а с другой — подозрительности одноклассников к английским переселенцам,
стал агрессивным колонистом, каким-то колючим и вызывающе грубым. За год до начала войны он окончил школу и теперь занимался на подготовительных курсах военно-воздушных сил.
Утром, когда доктор Акрингтон находился в Хэрпун-клубе, семейство Клейр занималось привычными делами. В полдень полковник принялся за лечение своего прострела при помощи радиоактивной грязевой ванны, миссис Клейр погрузила седалищный нерв в горячий бассейн. Саймон удалился в отдельно стоящий домик попрактиковаться в азбуке Морзе, а Барбара с горничной Хайей, представительницей местной народности маори, готовила обед в душной, примитивно оборудованной
кухоньке.
— Можешь накрывать на стол, Хайа, — сказала Барбара, отбросив тыльной стороной ладони упавшие на лоб влажные локоны. — Боюсь, я заняла слишком много тарелок. Обедать будут шестеро. Мистер Квестинг отказался.
— Вот и отлично, — весело произнесла Хайа.
Барбара предпочла сделать вид, что не слышала ее слов. Горничная, двигаясь с томной и в то же время энергичной грациозностью, присущей молодой девушке маори, приветливо улыбнулась, затем стала ставить на поднос стопки тарелок.
— Он плохой человек.
Барбара взглянула на Хайю. Та звонко рассмеялась, слегка приподняв короткую верхнюю губку. «Я никогда не научусь понимать их», — подумала Барбара а вслух спросила:
— Может, будет лучше, если ты попытаешься не обращать внимания... когда мистер Квестинг начнет... начнет... Начнет надоедать тебе?
— Он меня раздражает, — ответила Хайа, вдруг совершенно по-детски разозлившись, сверкнув глазами и топнув ножкой. — Глупый осел!
— Но ты же не по-настоящему сердишься.
Горничная краем глаза посмотрела на Барбару, скорчила двусмысленную гримаску и хихикнула.
— Не забудь шапочку и фартук, — напомнила Барбара, направляясь из раскаленной кухни в столовую.
Отель Wai-ata-tapu представлял собой одноэтажное деревянное здание в формы буквы Е, у которой отсутствовала средняя черточка. Столовая располагалась в центре длинной секции, отделяющей кухню и служебные помещения от спален постояльцев, находившихся в восточном крыле. Западное крыло, принадлежавшее семейству Клейров, состояло из сжатых со всех сторон комнатушек и крошечной гостиной. Здание спроектировал сам полковник в армейско-лачужном с небольшой добавкой санаторного стиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100