За струями воды, переливавшейся всеми цветами радуги, на равных расстояниях маячили неподвижные фигуры в мундирах.
Аллен остановился.
— Прекрасный сад, — заметил он.
— Да? — улыбнулся адьютант. Цветные отблески из сада отражались на его сверкающих чёрных щеках и скулах. — Вам нравится? Президент очень его любит.
И тут же дал понять, что пора идти.
— Пойдёмте?
Аллен молча зашагал по коридору.
За фонтанами маршировал по саду отряд вооружённых гвардейцев в роскошных мундирах. За россыпью водяных брызг он их отчётливо разглядеть не мог, но видел как строились солдаты, которых они пришли сменять.
— Смена караула? — спросил Аллен.
— Да, это чисто церемониальные подразделения.
— В самом деле?
— Как перед Букингемским дворцом, — пояснил адьютант.
— Угу, — кивнул Аллен.
Пройдя через обширную приёмную, они спустились по лестнице между рядами возбуждавшей невольное уважение стражи.
— И это тоже чисто церемониальное подразделение? — рискнул спросить Аллен.
— Разумеется, — заверил адьютант.
Стражники были вооружены если не до зубов, то по крайней мере по пояс современным и исключительно эффективным оружием.
— Весьма разумная предусмотрительность, — вежливо заметил Аллен.
— Президент будет рад узнать ваше мнение, — заверил адьютант, и они вышли в удушающую жару.
Перед воротами уже ожидал президентский «роллс», украшенный нгомбванскими гербами и президентским штандартом (что было, между прочим, неверно, поскольку в нем не собирался ехать президент). Аллена поместили на заднее сиденье, адьютант сел впереди. В машине работал кондиционер, окна были закрыты. Аллен подумал:
«Если я ехал когда-нибудь в абсолютно непробиваемом автомобиле, так это сейчас.»
Ему пришло в голову, что в нгомбванских службах безопасности явно существуют силы, имеющие на президента большее влияние, чем смог — и то благодаря воспоминаниям про времена у Дэвидсона — добиться он.
Сопровождали их два непроницаемых элегантных мотоциклиста на сверкающих ухоженных машинах.
«Почему таких типов, где бы ты их не встретил, отличает столь бросающаяся в глаза тупость?» — думал Аллен.
Автомобиль мчался по немилосердно раскалённым улицам, полным людей. Аллен хвалил большие белые здания: Дворец культуры, Дворец справедливости, ратушу, публичную библиотеку. Адьютант принимал его комплименты с заметной благосклонностью.
— Да, — согласился он. — Очень красивые здания. Все совершенно новые. Построены за время правления нашего президента.
На улицах кишела толпа, но перед их эскортом расступалась, как Красное море перед Моисеем. Люди глазели на них издалека. Когда они сворачивали вправо и на миг их задержала проезжавшая автомашина, шофёр, не поворачивая головы, прокричал еe водителю нечто такое, что того явно перепугало.
Благодаря жене-художнице Аллен любую сцену видел словно двояким взглядом. Как хорошо обученный полицейский автоматически искал в ней нечто необычное. Как человек чувствительный, привыкший к манере восприятия своей жены, искал гармонии. Теперь, когда его окружало море круглых чёрных голов, которые покачивались, сновали взад-вперёд, рассеивались и снова собирались в ослепительном солнечном свете, он видел эту сцену, как бы еe нарисовала жена. В городе было немало старых, но свежевыкрашенных зданий. Его внимание привлекло одно их них, где ещe шли работы. Через свежую побелку просвечивали буквы старой надписи:
САН РИТ ИМПО Т НГ ТР ДИ Г КО
На ступенях перед зданием колыхалась пёстрая толпа, и Аллен стал прикидывать, как бы Трой расставила этих чернокожих, чтобы картина зазвучала. Ей бы пришлось найти центральную фигуру, какое-то яркое пятно, и подчинить ему все остальное.
И едва это пришло ему в голову, как сцена вдруг переменилась в точном соответствии с его представлениями. Фигурки людей вдруг переместились, как стёклышки в калейдоскопе, и сразу среди них нашлась центральная фигура, человек, которого нельзя было не заметить: гротескно тучный длинноволосый блондин в белом костюме.
Блондин смотрел на автомобиль в упор. Он был не меньше чем в пятидесяти ярдах, но Аллену казалось, что в пятидесяти футах. Они заглянули друг другу в глаза и полицейский сказал себе: «Этого парня стоит взять на заметку. Он негодяй.»
В калейдоскопе щёлкнуло. Фрагменты картинки оторвались друг от друга и сложились заново. Из здания вырвался поток людей, стек вниз по лестнице и рассеялся. Когда лестница снова опустела, блондина уже не было.
IV
— Тут вот в чем дело, — пояснил Чабб. — Когда оказалось, что у вас в квартире для нас обоих работы не хватает, мы стали помогать и по соседству. Например, жена работает каждый день по часу в полуподвале на мистера Шеридана, а я каждую пятницу вечером хожу на два часа к полковнику Монфору и его жене — на Плейс. Через воскресенье по вечерам мы присматриваем за ребёнком в доме 17.
А…
— Да, понимаю, — прервал его мистер Уиплстоун.
— С нами вы можете быть спокойны, сэр, мы за всем присмотрим и ничего не упустим, — добавила миссис Чабб. — Нами всюду были довольны. Мы свои обязанности знаем.
— Разумеется, сэр, жалование у нас было твёрдо установленное. Думаю, тут ничего менять не стоит.
Они стояли рядышком, с круглыми озабоченными лицами, ожидая его ответа. Мистер Уиплстоун слушал с вежливым вниманием и непроницаемым лицом. Наконец он решил, что Чаббы будут работать на него шесть дней в неделю. Станут готовить ему завтрак, обед и ужин. Если они будут безупречно выполнять свои обязанности, могут подрабатывать хоть у мистера Шеридана, хоть у кого угодно. В пятницу мистер Уиплстоун станет обедать и ужинать в своём клубе или где-нибудь ещё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73