Как вы считаете, это не противоречит основной модели поведения этого ребенка?– Нет. Как раз весьма характерно для него. В возбужденном состоянии он способен на дикие выходки. Иногда за этим следует эпилептический припадок. Не всегда, конечно, но довольно часто.– Ему можно как-нибудь помочь?– Боюсь, здесь мы бессильны. Если приступы начинаются в младенческом возрасте, перспективы на излечение весьма неблагоприятны. Мальчик должен вести спокойный и размеренный образ жизни. Мне кажется, домашнее окружение и эта роль шута, которую его заставляют играть, действует на него самым неблагоприятным образом. Гм… А если… Нет, просто не знаю, что и сделать.– Вы о чем?– Я подумал, а что, если нам в любом случае определить Уолтера в соответствующее лечебное заведение? И потом, несет ли он ответственность за то, что ударил мисс Кост камнем по голове?– Если он и сделал это, то никак не раньше чем через полчаса после того, как вы его видели.– Понятно. – Доктор Мэйн призадумался. – Сэр Джеймс считает, что смерть наступила около восьми плюс-минус двадцать минут. Жаль, я не пригляделся к мальчугану повнимательней. Но тогда на это и не было оснований. Я как раз разворачивал катер.– Это происходило примерно в семь сорок, не так ли?– Да, приблизительно…– А вы случайно не заметили мисс Прайд? Её тоже было видно с моря. Она, кстати, видела Уолли.– Да не может быть! Нет, не заметил. Наверное, рубка ее от меня загородила.– А как вел себя Уолли? Прошу прощения за свою дотошность, но мисс Прайд могла кое-что упустить.– Ничего, ничего. Он прыгал спиной ко мне, размахивал руками, будто что-то бросая. Теперь, когда вы мне сказали, что мисс Прайд была возле ограждения, я понял, что его кривлянья предназначались для нее. Кажется, когда я посмотрел в его сторону в последний раз, он намеревался подняться в гору. Но все это я видел, как вы понимаете, краем глаза.– Его отец утверждает, что мальчик пять минут девятого был дома.– Не исключено, – не сразу сказал доктор Мэйн. – Он вполне мог обернуться.– Еще Триэрн говорит, будто бы видел, как вы отчаливали на катере. По его словам, это было пять минут девятого.– Врет как сивый мерин! – Доктор Мэйн внимательно посмотрел на Аллейна. – Интересно, зачем ему это нужно?– Мне тоже интересно, уверяю вас. А как вы думаете, кто эта Зеленая Дама?Бледные щеки доктора вспыхнули лихорадочным румянцем.– Я никогда над этим не задумывался. Даже не представляю себе. Мы считали, что мальчик ее выдумал.– Это миссис Бэрримор.– У вас нет никаких оснований для такого утверждения, – запальчиво возразил доктор.– Самые надежные основания. Поверьте мне.– Вы хотите сказать, что миссис Бэрримор сама вам в этом призналась?– Фактически да. Я высказал ей свое предположение, и она ответила, что я могу себя поздравить.Доктор Мэйн поставил свой стакан и стал ходить из угла в угол. Наконец он сказал:– Клянусь чем угодно, но я никак не могу взять себе в голову, зачем вы этим занимаетесь? К вашему делу это ни в коей мере не относится.– Все дело в том, что мне здесь не все ясно. Если окажется, что это и вправду к делу не относится, мы сразу же поставим точку. Мне не ясно следующее: почему миссис Бэрримор так страшится разоблачения?– Черт побери, а как ей его не страшиться? Представим себе, абстрактно разумеется, что она встречает возле родника этого несчастного, затравленного ребенка, выплакавшего все глаза из-за своих бородавок. Она видит, как он пытается смыть их в воде, и вот, повинуясь мгновению, заставляет его поверить в то, что бородавки и впрямь исчезнут, если он этого сильно захочет. Мальчик возвращается домой, и бородавки на самом деле исчезают. В мгновение ока досужие умы превращают это в чудо. Она никак не может решить, стоит ли ей выводить из заблуждения ребенка и разочаровывать многих людей. И чем дальше, тем больше ее терзают сомнения.– Мне вполне понятен смысл вашего рассказа.– Тогда прекрасно! – воскликнул доктор.– Особенно она боялась, что я расскажу об этом ее мужу.– Прекрасно ее понимаю. Такому субъекту не станешь изливать душу.– А вам она рассказывала об этом? Понимаю, это бестактно с моей стороны, но ничего не поделаешь…– Я ее доктор. Она советовалась со мной. И я посоветовал ей молчать.– Да?– Нередко вера помогает людям исцелиться. Особенно это относится к тем, чьи заболевания происходят на нервной почве. Вот таким людям разоблачение вполне может нанести вред.– Это относится и к астматикам?– Вероятно, да.– И к мисс Кост тоже?– Она тоже страдала этим недугом.– Мисс Кост была вашей пациенткой?– Да. Ее беспокоили родинки, и я за ними наблюдал. Примерно с год назад я удалил их в моей лечебнице.– Хотелось бы услышать от вас об этой женщине.– Послушайте, Аллейн, я не чувствую себя обязанным пренебрегать своей профессиональной этикой только по той причине, что меня вызвали осмотреть труп. Я не говорю о моих пациентах, даже умерших, с непрофессионалами.– А она не могла знать тайну Зеленой Дамы?– Не имею представления. Но на мой взгляд, это маловероятно. Только не она! Вы ведь присутствовали вчера на этом дурацком представлении! Зайдите в ее магазин! Сплошные Зеленые Дамы. Если хотите знать мое мнение…– Я как раз хотел о нем спросить…– Так вот, я считаю, это дело рук мальчика. Надеюсь, все кончится тем, что его сочтут недееспособным в силу известных причин. Его могут забрать от родителей, которые все равно не справляются со своими обязанностями, и поместят под наблюдение специалистов. Если у меня спросят на дознании, что я думаю на этот счет, я так и отвечу.– Просто. Ясно. Понятно.– А вы что, в это не верите?– Я бы очень хотел в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52