— Весьма огорчён.
— Вообще говоря, когда у человека нервы на пределе, он вполне может выкинуть такой фортель. Я ведь и сам что-то подобное пытался говорить вначале.
— Да, конечно, но у Уайлда на это было больше оснований. Бедняга.
— И все же я считаю, он достоин восхищения.
— Я тоже.
— Его жена, разумеется, невиновна? Аллейн не ответил.
— А как насчёт её алиби? — спросил Найджел.
— Да, — ответил Аллейн, — алиби у неё есть. И очень милое, надо сказать, алиби. Появилась Анджела с чаем.
— Итак, мистер Аллейн, — вопросила она, ставя поднос на стол, — что вы затеваете на этот раз?
— Садитесь, мисс Анджела, — предложил Аллейн, — и налейте нам, пожалуйста, по чашечке чая. Для меня очень крепкий и без молока. А теперь вопрос: вам известна женщина по имени Сендилендс?
Анджела застыла с чашкой в руке.
— Сендилендс? Н-нет, не думаю. Хотя погодите… сейчас… Вам достаточно крепкий?
— О да, вполне. Благодарю вас.
— Сендилендс? — задумчиво повторила Анджела. — Да, я помню эту фамилию. Но где же я её видела?..
— Может быть, это было в… — начал Найджел.
— Молодой человек, пейте свой чай и помолчите, — посоветовал Аллейн.
Найджел посмотрел на него и замолк.
— Все, вспомнила, — оживилась Анджела. — Это старая дева, мисс Сендилендс, портниха. Иногда она что-то шила для Марджори.
— Так, начало положено, — весело произнёс Аллейн. — А шила она для неё случайно не в Танбридже?
— В Танбридже? Но Уайлды никогда не жили в Танбридже.
— Но, может быть, миссис Уайлд посещала его, останавливалась там — для лечения, например?
— Я никогда об этом не слышала, — решительно заявила Анджела. — К тому же Танбридж Марджори никогда не нравился.
— Ладно, оставим это, — сказал инспектор. — Теперь ещё один вопрос: рассказывала ли вам мисс Грант, где она была, пока вы принимали ванну?
Анджела грустно посмотрела на него и повернулась к Найджелу.
— Прошу вас, мисс Анджела, — настаивал инспектор.
— Она мне ничего не рассказывала, но… я и без того знаю. Я уверена, что она была в комнате Чарльза.
— Да? И что даёт вам такую уверенность?
— На следующее утро вы попросили меня запереть его комнату, а ключ передать вам. Я пошла сделать это сама. У Розамунды есть домашние тапочки, без задников, ну, знаете, такие…
— Да, да, зеленые, а сверху пушистые.
— Да, — удивлённо согласилась Анджела. — Так вот, ключи эти были в комнате, и, когда я зашла туда их взять, то увидела на ковре клок зеленого пуха с её тапочек.
— Мадемуазель, — торжественно объявил Аллейн, — вы гениальны. Итак, вы подняли этот клочок пуха, и… Ведь не выбросили же вы его?
— Нет. Но я сделаю это, если вы используете его против Розамунды.
— Вот это да! Начинается шантаж. Вы сохранили его, потому что надеялись тем самым помочь ей. Верно?
— Да.
— Хорошо. Оставим это. И наконец, третий вопрос: в каких отношениях находились мистер Ренкин и мисс Грант?
— Я не хочу обсуждать эту тему, — холодно заявила Анджела.
— Дитя моё, сейчас не время для таких демаршей Я вполне оцениваю ваше благородство и принципиальность, но грош им цена, если они помогают скрывать истинного убийцу или бросить тень на невинного человека. Если бы это не было необходимо, я бы вас никогда не просил. Позвольте рассказать вам, как я сам представляю это. Между Ренкиным и Розамундой Грант были близкие отношения. Он просил её выйти за него замуж. Она отказалась, так как знала о его отношениях с другой женщиной. Я прав?
— Боюсь, что да.
— Она любила его?
— Да
— Именно это я и хотел знать. Она ревновала его?
— Нет, нет! Это не ревность. Просто она была глубоко уязвлена.
Аллейн раскрыл блокнот, вынул оттуда обрывок промокательной бумаги и передал его Анджеле.
— Возьмите лупу и посмотрите на это.
Анджела повиновалась, а затем передала лупу и бумагу Найджелу. Тот без труда прочёл вслух.
— "…10 октября. Дорогая Джойс! Извини, что морочу тебе голову, но…"
— Чей это почерк? — спросил Аллейн.
— Розамунды, — ответила Анджела.
— Это было написано в субботу после семи тридцати за столом в гостиной. Да, да, за альковом, — сказал Аллейн, глядя на Найджела. — В семь тридцать несравненная Этель как раз навела порядок на столе и положила свежую промокательную бумагу. В воскресенье утром, заметив на этой бумаге пятна, она положила её снизу пачки, оставив сверху чистый лист.
— То есть вы вообразили себе… — начал Найджел.
— Я ничего себе не воображал. Детектив не может позволить себе что-то воображать. Он оценивает вероятность того или иного события. Ясно? Я абсолютно уверен, что мисс Грант, вместе с вами, Батгейт, подслушала разговор миссис Уайлд и Ренкина. Это она тогда выключила свет в гостиной.
— Я что-то вообще ничего не понимаю, — взмолилась Анджела..
Найджел кратко рассказал ей о разговоре, подслушанном им в оружейной. Несколько минут Анджела молчала. Затем повернулась к Аллейну.
— В этом деле есть один фактор, — начала она, — который озадачивает меня больше остальных.
— И что же мой учёный коллега предлагает на обсуждение? — торжественно спросил Аллейн.
— А вот что: почему, в самом деле, почему убийца ударил в гонг? То, что он погасил свет, это понятно. Он знал, что по правилам игры у него в запасе две минуты, чтобы скрыться. Ну а гонг зачем ему понадобился?
— Чтобы поддержать иллюзию игры? — предположил Найджел.
— Нет, это не объяснение. Зачем ему это? Темнота была желательна, но шум, суета…. Психологически это никак не оправдано.
— Доводы моего учёного коллеги весьма резонны, — сказал Аллейн. — Но смею вас заверить, что убийца, — неважно, он это был или она, — к гонгу не прикасался.
— Тогда кто же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50