Ты меня извини, но на такого оборванного жалкого червяка я бы даже не взглянула. Тем более с электронной схемой в башке. Или это-то тебя и заводит?
Айрина стиснула зубы.
– Я все рассказала. Если хотите, можете допросить меня под гипнозом. Мне больше нечего скрывать.
– Я так и сделаю, – пообещала следователь. – И я знаю, что от тебя услышу. Хочешь, расскажу?
Она вернулась к своему стулу по другую сторону стола, посмотрела на экран компьютера, затем жестом указала Айрине сесть. Айрина повиновалась. Она думала только о том, когда позорная процедура допроса закончится.
– Ты была сбита и чудом уцелела; возможно. После чего тебя подобрал корабль кибернетиков. Они завербовали тебя, с их достижениями в области наркотической химии и излучений, влияющих на мозг, это легко сделать. Затем высадили тебя на берег, подбросив своего человека, которого запрограммировали на подтверждение твоей легенды. Конечно, они не стали сажать тебе имплант, зная, что мы его обнаружим. Возможно даже, они не стали делать тебя сознательным агентом, а записали программу твоих действий в подсознание, чтобы использовать тебя как бомбу с часовым механизмом. В любом случае, знаешь ты об этом или нет, ты, скорее всего, являешься агентом кибернетиков.
Айрина задохнулась, у нее неожиданно запершило в горле. Она судорожно сжала подлокотники стула, не зная, как реагировать на это чудовищное предположение, потом вскочила и крикнула:
– Как вы смеете такое говорить!
Глаза следователя превратились в черные иглы, пронзившие Айрину; девушка была не в состоянии ни сглотнуть, ни дышать, ее душу затопил черный панический страх. Секунду или две парализованная гипнотическим взглядом Айрина чувствовала себя насаженным на булавку насекомым; потом ее отпустили, и она рухнула обратно на стул, покрывшись холодным потом и ощущая мелкую свербящую дрожь внизу живота. Она не была способна представить, что возможна такая власть одного человека над другим.
Немного придя в себя, Айрина задумалась, тоскливо глядя перед собой. «Неужели это правда? Неужели я – агент? А даже если нет, кто знает, что они выкопают из меня во время сеанса? Может быть, я скрытый кибероман? Выбрала же я себе компьютерную специальность, а большинство нормальных людей терпеть не могут электронику. И если они меня скорректируют…» Она изо всех сил стиснула зубы – только бы не заплакать перед этой стервой!
– Если я не права, я принесу свои извинения, – в змеиной улыбке скривились губы следователя. – А если нет, то мы с тобой больше не увидимся. Прощай, Айрина. Тебе в эту дверь. Только не вздумай сопротивляться – будет хуже.
Стараясь не смотреть на следователя, Айрина прошла за дверь и затем по длинному, плохо освещенному коридору в другое помещение. «Ничего со мной не случится, – думала она. – В крайнем случае, будет голова болеть. Ведь не агент же я, в самом деле. Я все прекрасно помню, если бы память была фальшивая, я бы чувствовала подлог», – убеждала она себя и чувствовала с отчаянием, что не верит собственным словам. У Айрины были веские причины бояться Службы Коррекции – ведь Люси, перед тем как стать В-13, тоже прошла через их руки.
Во второй комнате, сильно походившей на первую, она увидела кресло с откинутой спинкой, обтянутое бархатом, прямо над которым висела необычная лампа. Углы помещения тонули в тени. Чей-то голос, лившийся из встроенных в стену динамиков, произнес без интонаций:
– Сядьте, пожалуйста, в кресло. Расслабьтесь. Постарайтесь ни о чем не думать и смотрите на лампу.
Кажется, это была стеклянная люстра, состоявшая из множества соединенных между собой фрагментов. Они вспыхивали и гасли поочередно, превращая игру света и тени в какой-то хоровод, от которого у Айрины неожиданно и в самом деле улетучились всякие мысли, а тело стало таять в невесомости. В воздухе присутствовал все тот же запах эфира, только теперь он усилился. Айрина почувствовала, как чья-то теплая ладонь ложится ей на лоб, но у нее уже не было сил узнать, чья…
Айрина очнулась в той же комнате, спустя, казалось, целую вечность, плюс еще часа два. Руки и ноги онемели, сердце билось очень слабо и медленно, так что просто встать с кресла оказалось неимоверно тяжело; кровь медленно приливала к телу, нагнетая тяжесть в висках. Зрение немного двоилось, мысли путались; Айрина заставила себя сосредоточиться на том, как она вошла в эту комнату. Что произошло после этого, она не помнила. На губах остался кислый вкус лимона, от которого сводило скулы.
С трудом переставляя ноги, преодолевая слабость и головокружение, Айрина прошла до конца коридора. Дверь перед ней открыла все та же женщина в черном. Не говоря ни слова, она провела Айрину к другой двери, выходу из помещения, и, открыв ее одной рукой, другой придержала девушку за локоть. Только тут Айрина поняла, что ее собираются отпустить – значит, допрос под гипнозом показал, что она чиста.
– Все в порядке, ты можешь идти, – сказала следователь вполне дружелюбно. – Помнишь, я сказала, что попрошу у тебя прощения? Прости, пожалуйста. Ты не сердишься, что нам пришлось так резко с тобой обойтись? Увы, это было необходимо. Но я могу быть очень нежной, когда захочу. Хочешь узнать это?
Она мягко обняла Айрину за талию.
– Мне не нравятся… такие штучки, – сказала девушка с ноткой отвращения в голосе.
Следователь уловила эту интонацию и надула губки, совсем, как девочка, оставшаяся без сладкого десерта.
– Ну что ж, тогда до свидания. Заходи, если переменишь свое мнение. Мы всегда рады гостям, – в последних словах Айрине вновь почудился змеиный укус, и она поспешила выйти из здания Управления Коррекции и Надзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89