Если Дорфману не нравится, он может оставаться…
– Вы увлекаетесь, сенатор, я ни с кем не разговаривал в Белом доме, – спокойно отпарировал Том Хупер. – Я спрашиваю вас, знаете ли вы Т. Джефферсона Броуди?
– Я встречался с ним, да. Я со многими встречался в Вашингтоне, мистер… Я забыл ваше имя.
– Хупер.
– Хупер, я сенатор Соединенных Штатов. Я встречаюсь с людьми на собраниях, на обедах, они сотнями проходят через мой кабинет. За последние десять лет я, должно быть, встречался с десятками тысяч людей. Во Флориде…
– Броуди. Джефферсон Броуди. Он делал пожертвования от имени людей, которым требовалась политическая поддержка. Делал ли он какие-либо пожертвования на вашу избирательную кампанию или в Комитет по внутренней политике?
– Ваши намеки оскорбительны, сэр! Вы хотите сказать, что Джефферсон Броуди или кто-то еще заполучил часть меня в собственность! Вы можете достать свой жестяной значок прямо сейчас, чтобы…
– Я ни на что не намекаю, сэр, – без тени раздражения ответил Хупер. В прошлом ему приходилось по разным поводам сталкиваться с этими избранными апостолами. Это было одним из наименее приятных аспектов его работы. – Я пытаюсь расследовать деятельность Т. Джефферсона Броуди. Если вы не хотите отвечать на вопросы или сотрудничать с нами, финансовые отчеты о вашей избирательной кампании остаются всегда открытыми для общественности. Мы их получим.
– Я в высшей степени готов сотрудничать с ФБР, – неожиданно успокоился Черри. – Но вы выбрали несколько… странный момент, скажем так. Я выступаю по телевидению и занимаю жесткую позицию в отношении правительства по вопросам, вызывающим общественный интерес. Спустя час, когда я возвращаюсь оттуда в офис, меня ожидают два агента ФБР. И вы говорите, никто из Белого дома не звонил вам. А вашему начальству? Звонил ли Уилл Дорфман директору? Я буду резок, джентльмены. Я думаю, Дорфман затеял силовую игру, пытаясь использовать ФБР, чтобы заставить замолчать тех, кто выступает против мер, предпринимаемых администрацией для того, чтобы остановить обрушившийся на наши головы террор. Я знаю, как играет Дорфман. Дальше он начнет наговаривать на меня. Он уже делал так раньше. У него это получается. Клевета, провокации – это все оружие Дорфмана, которое он применяет против врагов Буша и Куэйла. Отправляйтесь назад и скажите своему начальству, что на Боба Черри не удастся надеть намордник. Передайте директору, пусть позвонит Дорфману и скажет ему, что Боб Черри не испугался. Я не сомневаюсь, что мелкие интриганы выдумают какую-нибудь грязную ложь и способ ее распространить. Но я намерен продолжать говорить правду об Игроке в Гольф Дэне и паразите Дорфмане до последних дней своей жизни. А теперь убирайтесь. Убирайтесь из моего кабинета.
Хупер и Мюррей ушли.
Закрыв дверь, Боб Черри пару минут просидел в задумчивости.
Машинально он протянул руку и начал переставлять на столе сувениры, поочередно беря их в руки и смахивая отсутствующую пыль.
Этот высотомер на подставке из орехового дерева – подарок от ассоциации ветеранов Флориды. Золотой дублон с испанского галеона времен Писарро, бейсбольный мяч с автографом Хэнка Аарона, пулеметный патрон пятидесятого калибра с японской войны на подставке из алебастра – все эти вещи подарены ему гражданами Флориды, в благодарность за его верную службу в Сенате, за жертвы, принесенные им ради них.
Он поднялся из кресла и прошелся по комнате, вглядываясь в фотографии, висевшие на стенах, нежно поглаживая одни и аккуратно поправляя другие. На каждой фотографии был запечатлен он. Он позировал с президентами, с кинозвездами, с известными промышленниками, писателями и спортсменами. Многие фотографии с надписями находились, для сохранности, под стеклом: «Сенатору Бобу Черри – настоящему американцу», «Бобу Черри – самоотверженному защитнику предпринимательства», «Сенатору Черри – настоящему другу американских трудящихся», «Собственному сенатору Флориды Бобу Черри, в которого верит Америка».
Закончив осмотр и убедившись, что все фотографии на местах, он прилег на диван и прикрыл глаза. Он устал. Следовало немного отдохнуть.
* * *
Когда они спускались в лифте, Фрэдди Мюррей сказал:
– Ты знаешь, он быстро слез бы со своего конька, если бы ты ему сказал, что Фримэн Мак-Нэлли мертв.
– Я собирался, но придурок не дал мне рта открыть.
* * *
Генри Чарон мгновенно проснулся от какого-то звука. Он лежал в темноте и прислушивался. Было слышно, как капала вода – дождь начался, как только он провалился в сон, – и как от порывистого ветра поскрипывали ветки. Чарон пошарил взглядом в полумраке, сменившем сплошную темень.
Что-то не так. Что-то там, в ночи, есть. Чего не должно быть. Стояла мертвая тишина. Звуки уличного движения не доносились до него с дороги, что проходила в сотне ярдов внизу по склону. Не слышно было и пролетавших самолетов.
Да. Вот опять. Почти неуловимый звук.
Он выскользнул из спального мешка и натянул ботинки, затем свитер и непромокаемую парку. Сунул руку в спальный мешок и вытащил оттуда пистолет.
Меньше чем за полминуты он полностью оделся, пистолет спрятал в карман, а винтовку взял в руки. Рюкзак с гранатами и патронами, а также вещевой мешок, который ему понадобится, чтобы спрятать в него винтовку, закинул за плечо. Все остальное оставил.
Только после этого Генри Чарон взглянул на светящийся циферблат часов. Одиннадцать тридцать четыре.
Он осторожно выбрался из пещеры и уверенно двинулся вперед. Бесшумно ступая, прошел футов двадцать вправо, к выступу, где можно было прислушаться и осмотреться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177