– Вы не можете этого знать!
– Я знаю войну, и я сейчас на войне, мэм.
– А я вам говорю, что вы не можете знать, что было у тех людей на уме, потому что генерал Грир не собирался разговаривать с ними. Они могли бы быть изолированы, если бы генерал Грир поговорил с ними вместо того, чтобы затевать стрельбу.
– Мэм… – резко начал генерал Лэнд.
Но Стрейдер не давала ему говорить и продолжала гнуть свое.
– Агрессивное поведение военных, возможно, явилось причиной, по которой те люди перестреляли невинных граждан.
– Генерал Грир сделал именно то, что нужно. Эти люди не хотели переговоров, – отрезал генерал Лэнд. – Они были слишком заняты стрельбой по безоружным мужчинам и женщинам. Возможно, они и сложили бы оружие после того, как перестреляли всех, кто попался им на глаза.
– … здесь поставлены на карту жизни людей!
– Когда же до вас дойдет, что невозможно вести переговоры с людьми, которые этого не хотят? – взорвался генерал. – Я не нуждаюсь в советах дилетантов. У меня есть дела поважнее, чем слушать глупую болтовню дам! Кто, черт побери, вы такая, в конце концов?
– Я член Конгресса Стрейдер. Я состою в президентской комиссии по…
– Вы займетесь вашими расследованиями позже. Не сейчас! И не здесь!
– Вы бы так не сказали, будь я мужчиной! У меня пропуск, подписанный…
– Майор! – рявкнул генерал. – У меня лопнуло терпение! Политической бабе нечего делать на передовой. Уберите ее немедленно в тыл, мать вашу так.
– Да, сэр!
Взбешенную и красную как рак Сэм Стрейдер вывели вон.
Когда Джек Йоук застенографировал все до последнего нюанса, он поднял глаза и посмотрел на озадаченное лицо Тоуда Таркингтона.
– Все, что здесь произошло, – произнес Таркингтон, – это импровизированный спектакль. Можете записать это тоже.
– Таркингтон! – окликнул его Графтон. Йоук последовал за ним.
– Поехали, – сказал Джейк Графтон. И поспешил к военному седану. – Кто-то только что стрелял в Председателя Верховного Суда.
– Он мертв?
– Вероятнее всего.
Глава 27
Оставив машину в квартале от своей квартиры на Нью-Гэмпшир-авеню, Генри Чарон дальше пошел пешком. Уже стемнело, зажглись уличные фонари. Капли дождя упали на тротуар, забарабанили по крышам машин.
Среди стоявших у дома машин он заметил зеленый «фольксваген-жук» с криво прилепленными наклейками на бампере. Ах, да, леди в свитере.
Чарон остановился внизу и заглянул в почтовый ящик. Как он и думал, ящик был забит различными инструкциями, счетами и прочей ерундой, адресованной жильцам. Он сложил все в карман, так как не хотел, чтобы корреспонденция скапливалась в ящике, ведь рано или поздно кто-нибудь заглянет в окошко. Агент ФБР, полицейский офицер или солдат – кто-нибудь, кто охотится за ним.
Он еще раз окинул взглядом улицу от начала до конца. Дождь усиливался и мог зарядить на всю ночь. Холодало. Когда долгое время живешь на природе, то привыкаешь к холоду. Учишься его переносить и вовсе не замечаешь. Он становится неотъемлемой частью окружающего мира, ты сживаешься с ним и привыкаешь либо погибаешь.
Чарон справился с этим. Умение приспосабливаться к окружающему миру стало его природным рефлексом.
Поэтому он задержался еще на несколько секунд и огляделся вокруг, не обращая внимания на то, что холод и сырость проникают сквозь одежду.
Затем отпер парадное и вошел внутрь.
Дверь в первую квартиру была распахнута; оттуда доносился звук включенного телевизора. Здесь жила управляющая домом, леди в свитере, Гризелла Клифтон.
Не помешает повидаться с ней. Он остановился перед дверью и поднял руку, чтобы постучать.
Она сидела в мягком кресле перед телевизором с кошкой на коленях. Чарон приоткрыл дверь на несколько дюймов пошире. Теперь стало видно телевизор. Он расслышал слова:
«…так выглядит в представлении художника человек, который вчера в Капитолии стрелял и ранил Генерального прокурора Гидеона Коэна, что также вполне могло быть попыткой покушения на жизнь вице-президента Дэна Куэйла. Этот человек вооружен и очень опасен. Если вы увидите этого человека, не пытайтесь его задержать и не приближайтесь к нему, а немедленно сообщите в полицию. Внизу экрана вы увидите номер телефона, по которому следует звонить, если вам покажется, что вы повстречали его. Пожалуйста, запишите этот номер. И внимательно всмотритесь в это лицо».
На экране появился рисунок художника. Чарон посмотрел. Да. Художник ухватил самую суть. Вероятно, со слов женщины, с которой он столкнулся в холле, когда уходил из здания. Кто бы мог подумать, что у нее такой цепкий взгляд. Проклятье!
Кошка, заметив его, насторожилась. Гризелла Клифтон обернулась и встретилась с ним взглядом.
– О! Как вы меня напугали, мистер Тэкет.
– Извините, я хотел постучать.
Она встала с кресла и повернулась к нему. Кошка убежала.
– Извините, мне показалось, будто открылась дверь, но я настолько была поглощена этим… этим…
Она снова посмотрела на экран, на котором по-прежнему маячил результат усилий художника. Она перевела взгляд с экрана на Чарона и снова на экран.
Он все понял по выражению ее лица. Она судорожно глотнула воздух и непроизвольно прикрыла руками рот. Глаза ее расширились от ужаса.
– О! Мой Бог!
Он не двигался с места, пытаясь сообразить, что предпринять.
– Вы – он! Вы хотели убить вице-президента Куэйла!
– Нет, я не хотел, – машинально ответил Генри Чарон, слегка раздраженный несправедливостью. Ведь он стрелял в Гидеона Коэна! И, несмотря ни на что, попал в него! Это был чертовски прекрасный выстрел!
Он отчетливо видел, как у нее вздымается грудь, а глаза готовы выскочить из орбит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177