И она рассказала ему все. Однако вопреки ее ожиданиям он остался почти невозмутим, лишь глаза его на миг сверкнули недобрым блеском. Когда Регина закончила свой рассказ, он спросил довольно спокойно:
– А где теперь Николь?
Огорченная таким равнодушием, Регина досадливо поморщилась:
– Не пойму, зачем она тебе. Наверное, она в музыкальной гостиной.
Кристофер лишь усугубил ее недовольство, заметив:
– Что ж, раз она настолько хорошо себя чувствует, что покинула свою комнату, то, наверное, не сильно переживает визит Маркхэмов. – С ироничной улыбкой он добавил:
– Насколько я знаю Николь, она скорее всего даже довольна. А теперь я могу вас оставить? Регина сердито махнула рукой и отвернулась. Покинув тетушку, Кристофер преобразился. От напускной небрежности не осталось и следа. Быстрым пружинистым шагом он направился в свою комнату. Отвергнув помощь Хиггинса, он переоделся, а тому лишь отдал краткое распоряжение:
– Выясни, где остановилось семейство Маркхэм. Я собираюсь заглянуть к Николь и сразу же после этого нанесу визит мистеру Маркхэму.
Музыкальная гостиная была украшением особняка. Обилие цветов и комнатных растений придавало просторному помещению вид цветущего зимнего сада. Правда, по своему назначению гостиная почти не использовалась, за исключением тех редких случаев, когда в доме устраивался какой-то прием. Николь сумела оценить достоинства этого места, где она всегда могла спокойно уединиться.
Вот и теперь она неподвижно сидела у аквариума и следила отрешенным взглядом за плавными движениями золотых рыбок. Она не расслышала, как вошел Кристофер, и лишь когда он ее тихонько окликнул, удивленно обернулась. По выражению его лица она сразу поняла, что ему уже обо всем известно. Правда, как он отнесся ко всему случившемуся, понять было трудно: Кристофер умел владеть собой. Ничто его не трогает, с горечью подумала Николь.
Она прохладно поздоровалась с ним, также не желая демонстрировать своих чувств. Еще одной бурной сцены она просто не выдержала бы.
Но Кристофер, кажется, не был настроен выяснять отношения. Он подошел к Николь и внимательно посмотрел ей в лицо. Ее левая щека стала почти пунцовой, и Кристофер, болезненно поморщившись, слегка коснулся ее пальцами. Его движение было мягким и почти нежным, но Николь отстранилась и недовольно произнесла:
– Один мерзавец уже ударил меня сегодня. Вы тоже хотите сделать мне больно?
Губы Кристофера скривились в обычной насмешливой улыбке:
– Разве я когда-нибудь бил тебя. Ник? Глаза Николь сверкнули. Срывающимся голосом она выкрикнула:
– Нет! Вы поступили со мной намного хуже. Вы меня изнасиловали!
На щеке Кристофера нервно дернулся мускул. Но он сдержался и в том же насмешливом тоне спросил:
– Разве? А мне казалось, что ты сама была не против и к тому же получила удовольствие.
Николь побледнела и, не в силах больше сдерживаться, со всего размаху влепила Кристоферу звонкую пощечину.
Он невольно отступил и стиснул зубы. Потом угрожающе процедил:
– Отлично понимаю твоего дядюшку! Думал вызвать его на дуэль, но, пожалуй, стоит выразить ему сочувствие.
Николь, уже успевшая пожалеть о своем неразумном порыве, испуганно прошептала:
– На дуэль?
Кристофер молча кивнул. И она поняла: что бы там ни было, он тверд в своем решении. Она схватила его за руку и взволнованно заговорила:
– Кристофер, пожалуйста, не надо! Он – опасный человек, он не выйдет на дуэль, если заранее не позаботится обеспечить свою победу. Он убьет вас! Не стоит рисковать из-за такого пустяка, как пощечина! Пожалуйста!
Спокойным движением он высвободил свою руку и сухо произнес:
– Мне решать – стоит или не стоит и пустяк ли это.
– Да, но…
– Замолчи, Ник! Если ты решила простить его, то я – нет! Никто не смеет поднять на тебя руку, пока ты под моей защитой. Я сам могу не сдержаться, если ты меня вынудишь, но я не позволю этого какому-то мужлану!
Николь с удивлением вглядывалась в черты его лица и старалась понять, какие же чувства им владеют. Она не могла избавиться от невольного страха за него и тихо прошептала:
– Береги себя, Кристофер.
– Тебя беспокоит моя судьба? Невероятно! – усмехнулся он.
– Николь была готова услышать что угодно, только не это. В бессильном гневе она вскричала:
– Вы чудовище! Убирайтесь!
– Ну уж нет, моя дорогая. Я еще не расплатился за то, что ты позволила себе минуту назад.
– Так ударьте меня! Какая разница – вы или дядя? Оба одинаковы! – вызывающе крикнула Николь.
– Есть разница, – нараспев протянул он. – Большая разница… – С этими словами он привлек ее к себе и припал жадным ртом к ее припухшим губам.
Николь понимала, что им движет скорей стремление наказать ее, но не могла смирить жаркую волну желания, вдруг накатившую из глубин ее подсознания. Ее губы невольно раскрылись, отвечая на его горячий поцелуй, больше похожий на укус. С восторгом почувствовала она, прижимаясь к нему, что неутолимое желание просыпается и в его теле. Не разжимая объятий, они опустились на пол. Появись в этот миг в гостиной сам король, они не заметили бы его. Лишь золотые рыбки в аквариуме, казалось, следили с интересом и одобрением за конвульсивными содроганиями их тел.
Несколько минут пронеслись как один миг. Но за сладостным всплеском восторга наступило отрезвление. Стараясь не глядеть друг на друга, они поднялись на ноги, неловко оправили одежду. В эту минуту Николь возненавидела Кристофера и саму себя, как никогда прежде. Ей было нестерпимо стыдно. Она отвернулась, опасаясь снова увидеть на его губах обычную насмешливую ухмылку. Но когда она все же решилась взглянуть на него, то гнев и разочарование охватили ее душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129