Одновременно рукописи поступили на исследование к доктору исторических наук Н. М. Раскину, который решил проверить свои наблюдения и выводы с помощью криминалистики и принес тетради в лабораторию судебной экспертизы.
Криминалисты внимательно осмотрели тетради. Они были сшиты из отдельных листов плотной бумаги, которые от времени слегка пожелтели и с них сошел глянец. Одни листы были сортом получше, другие – похуже. Края неровные, значит, обрезались вручную.
В обеих тетрадях один и тот же текст. Первая похожа на черновик и заполнена, вероятно, переписчиком, сделавшим много ошибок. Здесь же и другой почерк, очевидно человека, хорошо разбирающегося в математике: в текст и на поля рукописи внесены многочисленные исправления. Вторая тетрадь тоже исписана почерком переписчика. Сюда перенесен текст из первой тетради, причем исправления учтены. В ней есть пропуски, тоже заполненные уверенной рукой математика.
Напрашивалась мысль, что и в первую и во вторую тетради внесена авторская правка.
Сравнив бумагу с имеющимися в лаборатории образцами, довольно легко было установить, что она ручной выделки. В таком случае на ней должны быть водяные знаки, позволяющие узнать год выпуска и предприятие или мастера-изготовителя.
Листы бумаги поместили перед сильным источником света, чтобы четче проступила филигрань. Но вот беда: собирая листы для тетради, их разрезали на несколько частей и в каждом случае расчлененным оказался год изготовления, причем на две и даже три части. Чаще всего встречались цифры «17…», «…80» и «…81». Выходило, что бумага, из которой в семье Эйлеров сделали тетради, была изготовлена в 1780 или 1781 году.
Фабричные знаки – они обычно располагались ближе к центру листа – сохранились. Это были инициалы буквами русского алфавита «К. Ф.», «П. Х.», а также «Ф» и «П». Значит, бумагу изготовили на местных фабриках. Последнее обстоятельство имело большое значение, ибо особенности технологического процесса на русских бумажных фабриках, как правило, не позволяли пускать продукцию в продажу в том же году. Следовательно, бумага с водяными знаками 1780 и 1781 годов могла попасть к Эйлерам только в 1782 году, а может быть, и годом позже. Так водяные знаки помогли довольно точно датировать время составления рукописей.
Историк рассказал криминалистам, что Леонард Эйлер скоропостижно скончался 18 сентября 1783 г. В последние годы жизни он видел очень плохо: едва мог различать отдельные буквы. Но за период с 1775 по 1783 год с помощью секретарей сумел подготовить около 270 трудов – почти третью часть всего им созданного.
По мнению Н. М. Раскина, Л. Эйлер не мог самостоятельно внести авторскую правку в тетради в 1782 или 1783 году. Однако автором учебника был именно он. Десятки интереснейших идей рождались у полуслепого ученого, а времени и сил, чтобы воплотить их, уже не хватало. Вряд ли в эти годы он стал бы тратить драгоценное время на чужие записи.
Отсюда напрашивался логический вывод, что авторская правка в учебнике элементарной геометрии, записанном секретарем в 1782 или 1783 году, не могла принадлежать самому Леонарду Эйлеру. С другой стороны, из библиографических источников было известно, что в 1765 году он написал учебник по элементарной геометрии, но рукопись затерялась. Не мог же учебник, созданный в 1765 году, быть написан на бумаге, которая, судя по водяным знакам, изготовлена на 15 лет позже!
Внешне почерк, которым были внесены исправления, походил и на почерк Леонарда Эйлера, и на почерк его старшего сына. Но тогда, вероятнее всего, авторская правка в тетрадях принадлежит Иоганну Альбрехту. Так ли это? Точно ответить на этот вопрос могла только криминалистическая экспертиза.
Эксперт приступил к анализу почерков. Основной текст был выполнен рукой переписчика, почерком средней степени выработанности, нечетким, нестройным. На первый взгляд складывалось впечатление, что записи вел человек, не слишком часто упражнявшийся в латыни. К тому же в первой тетради-черновике он явно писал под диктовку.
– Вы в этом уверены? – уточнил историк, присутствовавший при экспертизе. – Если под диктовку, то это многое проясняет.
– Совершенно уверен. Посмотрите на характер исправленных ошибок. Такие ошибки, как правило, допускают люди, которые записывают малознакомый текст на слух. Что же касается исправлений, то потребуется несколько рукописей Леонарда и Иоганна Эйлеров.
Затем криминалист проанализировал почерк, которым в рукопись учебника были внесены исправления. Это был почерк выработанный, четкий, стройный, конструктивно простой, имеющий средний размер букв и цифр, правый наклон. Записи исполнены в среднем темпе. Закончив анализ, эксперт по тридцати фотокопиям изучил почерк Леонарда Эйлера. Его рукописи также отличал выработанный почерк, но темп письма был быстрым, размер букв малым, а почерк по строению – конструктивно сложным. Остальные общие признаки совпадали.
Сравнивая записи в тетрадях с почерком Леонарда Эйлера, криминалист установил: они имеют отдельные совпадения не только в общих, но и в ряде частных признаков. В то же время выявились и различия в степени выработанности, темпе письма, размере букв, а также в ряде существенных частных признаков. Совпадения можно было объяснить привычным для многих ученых XVIII века написанием букв на латыни. Что же касается различающихся признаков, то они относились к редко встречающимся и их комплекс позволял констатировать: записи сделаны не академиком Л. Эйлером. Тогда эксперт сравнил поправки в тетрадях с рукописями его старшего сына и установил полное совпадение как в общих, так и в частных характеристиках буквенного и цифрового письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43