Оставаться у этих, до отвратительности можжевёловых, кустов тоже становилось опасно: мухи Це-Це, привлечённые табличкой на волчьей шее, уже начинали затмевать солнце, а в потёмках эти твари могли быть способны на всё что угодно, даже на оказание первой помощи.
Физиономия в доспехах подхватила Иванушку и потащила прочь. Только сейчас она заметила странный предмет, сжимаемый Иванушкой в руке, видимо, захваченный последней из логова Змея Горыныча.
Шли Иванушка с физиономией, не останавливаясь, тридцать дней и три ночи. И вот, как означенный период кончился, оглядели они окрестности: ни одной птицы на триста миль не слышно, ни одого дерева на триста лье не видно – лишь одни пески да барханы, куда не плюнь, виднеются. Вразумели наши смышлёные, что попали в жуткий лес – заколдованный, и что не выбраться им из места того окаянного, коль на месте они стоять будут, как вкопанные.
Овладеваемые страшною паникой и инстинктами неведомыми толкаемые, стали Иванушка с мордою на помощь звать. Раз позвали – не услышал никто. Два позвали – опять никто не услышал. Позвали на помощь в третий раз – та же фигня приключилася.
Сдали нервы тут у Иванушки, и как схватит она морду за шиворот:
– Ты куда, Сусанин-сан, нас завёл, терминатор ты недоплавленный?!
А, надо сказать, что морда эта была рыцарем, но не простым, какие на улице встречаются, а – золотым. И говорит он, значит, рыбьим голосом:
– Отпусти меня, Иванушка, пожалуйста, на все три стороны. А за это я исполню три твоих желания!
Раскрыла Иванушка свои объятья молодецкие, расцепила руки немощные, да и задумалась думою великою. Как очухался рыцарь, поправился:
– Но я, правда, всего лишь позолочённый, потому над побочными эффектами ещё не властен. Вон тут давеча один кадр ковёр-самолёт и скатерть-самобранку просил… Так она, как обед состряпает, с места тут же резко срывается и летит в соседнюю Персию. Говорят, там её оливье пребольшим успехом пользуется…
– Хочу, – перебила его тут Иванушка, – перманентный анабиоз систем жизненно-важных с межатомной опциональной релаксацией!
– А не молодо ль ты выглядишь, рОдная?! – невольно вырвалось у позолоченного рыцаря.
– Ну да, а я чё сказала?! – изумилась Иванушка. – Ну, дык, вечную молодость мне, а то не успею я остальные желания понапридумывать…
– Да ты что ж себе это думаешь? – замахал рыцарь волшебной палицей. – А ну, давай быстро загадывай остальные желания, меня дети ждут, поди, малые! Совсем малые – ещё не рождённые!
Пожалела Иванушка позолоченного и сказала, что ей первое в голову стукнуло:
– Желаю, – говорит, – себе всего хорошего, счастья в личной жизни, успехов на работе, в учёбе, а также – здоровья и хорошего настроения!
– Хммм… – почесал рыцарь меж больших пальцев ног в задумчивости. – Я, конечно, попробую, но за последствия отвечать отказываюсь. Ну, а третье желание какое будет?
Серпантином Иванушкины извилины скорчились.
– Знаменитой хочу быть! – просияла вдруг. – Чтобы сказки про меня люди складывали, и детЯм на ночь рассказывали…
Ничего не сказал в ответ рыцарь Иванушке, замахал только резво волшебной палицей. Видно, что-то у него не сработало, потому как начал он в воздухе растворяться медленно, на прощание рукой вверх-вниз делая. Виноватым взором глядел он на Иванушку и перед тем, как сгинуть напрочь в воздухе, прокричал ей зычным голосом:
– …но помни, в полночь ты превратишься в тыкву!..
Пригорюнилась слегка Иванушка – не любила она тыкву особенно, но заметила тут в руке своей предмет загадочный, из логова Змея Горыныча ею, видимо, захваченный.

Но, нак всегда, не уделив этому никакого внимания, побрела она по дюнам, вяло перебирая ногами по слегка зыбучим пескам…
Так и шла бы Иванушка прямо по пустыне, если бы никуда не сворачивала, но то ли левая нога у неё была длинее, чем короче, то ли правая, как левая, но так или иначе очень скоро поняла Иванушка, что ходит она по огромному, величиной c два-пи-ар, кругу. Отчаившись и потеряв всякую надежду, Иванушка потеряла всякую надежду и отчаилась. Она поискала глазами место, где бы Иванушке-тыкве было лучше всего и, не найдя такового, улеглась около небольшого миража оазиса…
А жили в тех краях старик со старухой. И не было у них маленьких андроидов. Зато были рыболовные снасти. Каждое утро брала старуха снасти и отправлялась на поиски моря. Старик же оставался присматривать за хозяйством, из которго у пожилой пары были лишь разбитое корыто, покосившаяся на него землянка, ну и, конечно, рыболовные снасти. К вечеру, не солоно хлебавшая старуха приходила домой и бранилась на чем свет стоял. Свет стоял на китах, слонах и черепахах, но это не мешало старухе выражаться совсем другими словами.
Вот и в этот день ничто не предвещало перемен, и даже небольшое солнечное затмение выглядело весьма обыдено. Старуха загребла привычным движением рук атрибуты рыболовной охоты и привычными движениями других конечностей направила свой центр тяжести навстречу восходящему солнцу. Но не тут-то было. Не прошла она и десяти шагов, как споткнулась об инородный предмет и потеряла равновесие вокруг своего цетра тяжести. «Вот тебе на!… – подумала она, осмотрев причину своего падения. – Андроид!»
Размышлять старушка долго не стала, а схватила вместо этого Иванушку (досадная случайность, но это оказалась именно она) и поволокла её в сторону своего места жительства. Дед сразу и по достоинству оценил добычу, притащенную старухой:
– Андроид, 63кг. Это как же тебя занесло в эти края? – обратился он к Иванушке с риторическим вопросом.
– Всё началось с того… – последовал Иванушкин риторический ответ, включивший в себя подробное изложение всей истории от начала и до этих строк включительно.
1 2 3 4 5 6 7