«Жить вам не тужить», – вошел и доктор Насер оль-Хокама. Он не успел еще осведомиться о причине торжества, как дядя Полковник заставил его опрокинуть в себя полный до краев стакан вина. Выпив, доктор огляделся по сторонам:
– Жить вам не тужить!.. Жить не тужить!.. А где же князь Асадолла-мирза?
Азиз ос-Салтане, хохоча во все горло, ответила ему первая:
– Он, паскудник, как обычно, опекает несчастных вдовушек!
Дядя Полковник принужденно засмеялся и спросил:
– Ханум, а разве вы не собирались сходить к теще Ширали и попросить ее перебраться в дом дочери, чтобы Асадолла-мирза освободился?
– А она, баран ее забодай, в Кум уехала!
Услышав про Кум, я посмотрел по сторонам. Но Маш-Касема нигде не было видно. Это показалось мне подозрительным, потому что на всех семейных сборищах Маш-Касем непременно вертелся где-нибудь поблизости и вмешивался в разговоры гостей.
Мы еще и не приступили к шашлыку, как во дворе раздались радостные женские крики:
– Ура! Асадолла-мирза!..
Почти тотчас же в залу вбежал встревоженный Асадолла-мирза и закричал:
– Брат, что с тобой?
Но, увидев довольное и улыбающееся лицо Шамсали-мирзы, изумленно застыл на месте. Когда смолк шум приветственных ликующих возгласов, князь возмутился:
– Почему же мне сказали, что тебе плохо?
Шамсали-мирза весело расхохотался, что было совершенно на него не похоже:
– Мне еще никогда в жизни не было так хорошо!
Асадолла-мирза нахмурился, но через мгновенье его яйцо приобрело обычное жизнерадостное выражение.
– Моменто! Так, значит, этот негодник Маш-Касем просто хотел затащить меня сюда?! – И он немедленно принялся петь: – А вот мы и приехали… Приехали с орехами…
Азиз ос-Салтане потрепала его по щеке:
– Ох и нагорит тебе когда-нибудь за твои шалости!.. Как же ты решился оттуда уйти?
– Моменто, моменто… Я сюда на минуточку забежал. Сейчас со всеми поздороваюсь и – обратно!
Азиз ос-Салтане помрачнела:
– Неужто снова хочешь вернуться в дом мясника?
– Сами посудите, Азиз-ханум… Мужа у женщины в тюрьму посадили. Она, несчастная, осталась одна как перст. Ни защитить ее некому, ни пожалеть! Да если я ее теперь брошу, вы же первая на меня рассердитесь!
В общем шуме и суматохе окруженный гостями Асадолла-мирза только сейчас заметил, что дядюшка Наполеон и мой отец сидят рядом. От неожиданности он на секунду оцепенел, а потом, глядя на них во все глаза, закричал:
– Э-ге-ге! Любовь да совет!.. – И, прищелкивая пальцами, запел: – Поздравляем, поздравляем, много счастия желаем! Жить вам вместе тыщу лет! Любовь да совет!
Гости дружно подхватили за ним. Асадолла-мирза выпил до дна протянутый ему стакан и снова защелкал пальцами:
– Как с нашего двора невесту замуж выдают, невесту замуж выдают, в Сан-Франциско повезут!..
Не отрывая от Асадолла-мирзы влюбленных глаз, Азиз ос-Салтане жеманно засмеялась:
– Ой, не могу! Он меня своими шутками уморит!
Веселье было в разгаре. Все толпились посреди залы и плясали под песни и прибаутки Асадолла-мирзы.
И тут-то произошло нечто совершенно непредвиденное. В прихожую, запыхавшись, ввалился Маш-Касем и завопил:
– Помогите! Караул!.. Убил он его!.. Голову отрезал!..
Все в испуге застыли на месте. Белый как мел Маш-Касем, задыхаясь, повторял:
– Бегите!.. Бегите!. Спасите его! Ширали убил Дустали-хана.
– Что?.. Как?.. Почему?.. Говори же!
И Маш-Касем, заикаясь, рассказал:
– Вроде так, что Дустали-хан зашел в дом Ширали… Хотел, бесстыдник, жену Ширали поцеловать, а в это время и сам Ширали подоспел. Ох, он и разъярился!..
– Ширали же в тюрьме!
– Выпустили его. Пекарь жалобу забрал, вот и выпустили.
– А где сейчас Дустали?
– Он оттуда убежал. Успел в сад наш заскочить. Я ворота-то запер. Только Ширали сейчас со своим секачом уже здесь. Вот – вот ворота в щепки разнесет… Разве не слышите, как дубасит?
Мы прислушались. Действительно, в ворота так колотили, что слышно было даже здесь.
Мужчины, а за ними и женщины бросились в сад. Маш-Касем закричал вслед:
– Бегите!.. Скорее!.. Дустали-хан, бедняга, без сознания там лежит!
Когда мы добежали до сотрясавшихся под ударами ворот, то увидели, что возле стены лежит Дустали-хан. Одежда на нем была разорвана, из носа текла кровь. Открыв глаза и увидев возле себя толпу, он простонал:
– Позвоните в полицию… Пусть сюда спешат… Он меня чуть не убил… И сейчас он здесь с секачом… Спасите!.. Вызовите полицию!..
Дядюшка потряс его за плечо:
– В чем дело? Что случилось? Зачем ты пошел в дом к Ширали?
– Сейчас об этом не время говорить… Позвоните в участок… Этот медведь вот – вот ворота выломает и убьет меня. Позвоните, скажите, пусть пришлют полицию!
– Не мели вздор! Придут полицейские – что нам им говорить? Что ты лазаешь в чужие дома? К чужим женам?!
Ворота продолжали ходить ходуном под кулаками Ширали. Слышно было, как он хрипло кричит:
– Откройте, а не то разломаю!
Асадолла-мирза под перешептывания родственников сказал:
– Бывают же люди на свете! Ты что, Дустали, собственной честью не дорожишь, что на честь других посягаешь?
Дустали-хан с ненавистью посмотрел на него и крикнул:
– А ты заткнись!
– Моменто, моменто! В этом случае позвольте, я открою ворота и выясню, к кому так рвется Ширали.
Дустали завопил:
– Бога ради! Не пускайте его к воротам!.. Этот медведь меня убьет!
Азиз ос-Салтане, сняв с себя туфлю, так ударила ею Дустали-хана по голове, что бедняга поперхнулся.
– Чтоб твои бесстыжие глаза могильной землей засыпало!.. Уже у всех на виду развратничаешь!
Асадолла-мирза схватил ее за руку, занесенную для второго удара:
– Ханум, дорогая, простите вы его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158